— Просто я в одной книге читал: чтобы вызвать духа, надо найти его личную вещь. Вот, порылся в библиотеке, нашёл это. Думал — старинное, в одном дневнике лежало.
Госпожа Ришар подозрительно посмотрела на племянника, но ничего не сказала. Хару же убедился, что женщина вовсе не так легкомысленна, как могло показаться ранее: да, она без ума от призраков, как и её племянник, но вовсе не собирается терять голову тогда, когда и без того есть о чём беспокоиться.
— Нет, бумага в самом деле старинная, без обмана. А вот надписи на ней свежие. Да вы сами сравните!
Взяв дневник Элинор Альдкруа, госпожа Ришар ткнула пальцем в наобум выбранную строку:
— Чернила серые, блеклые. Изначально они были чёрными, но со временем выцвели. А теперь взгляните на подделку. Буквы ещё не успели посветлеть, их не пытались сделать бледнее даже искусственно. Бумага, похоже, действительно старинная — не верю, что тот, кто не додумался осветлить чернила, мог её столь качественно состарить. К тому же, сравните лексику. Она совершенно разная. Старые тексты, даже если написаны всего век-другой назад, тяжелы для понимания: эта же подделка исполнена на современном французском.
Хару сжал зубы. Проклятье, ведь он и сам видел блеклые буквы и странные слова в дневнике Элинор, видел чётко выписанные чёрные строки, которые с текстом в дневниках роднили лишь затейливые завитушки, так почему не сделал вывод? Почему не понял?! В фильмах детективы таких оплошностей себе не позволяют!
Эмиль понуро поплёлся к выходу из малого зала библиотеки. Близнецы и Ансо поспешили за ним: теперь нужно было думать о более приземлённых версиях.
Едва они отошли на достаточно безопасное расстояние от библиотеки, как Хару тотчас поделился с Эмилем своими мыслями:
— Ты же помнишь, что делают детективы в фильмах и книгах помимо того, что осматривают место преступления и пытаются придумать версии происходящего? Опрашивают свидетелей! А мы из-за того, что произошло с Аддингтоном, совсем забыли об Ансо!
Ансоберт позеленел, подумав, видимо, что сейчас его будут расспрашивать о произошедшем. Втянув голову в плечи, белобрысый потомок аристократов торопливо пробормотал:
— Да я ничего не видел! Зашёл на кухню, там уже не было Дамиана. Я услышал шум в морозильной камере, решил, что он зачем-то пошёл туда, заглянул внутрь. Потом зашёл, думал, Дамиан за стеллажом. Подошёл туда, и тут меня кто-то толкнул. Со спины, со всей силы. А потом закрыл дверь, и… и всё, — Ансо отвернулся, пряча в рукавах трясущиеся руки: наверное, начал вспоминать о привитых семьёй нормах воспитания и не позволял окружающим усомниться в его храбрости.
