Эрен отстранился — кажется, даже покраснел. Хотелось удержать, продлить мгновения тепла — а может, и большего, чего-то, что Армин даже сам пока не мог понять. Самообладание постепенно возвращалось к нему. Нет. Не думать о странной мысли, мелькнувшей где-то на задворках сознания — прижаться ещё сильнее, ловить губами чужое дыхание, гладить по спине, целовать… Целовать?!
— Тебе… тебе всё-таки нужно немного поесть.
Армин сделал глубокий вдох, зажмурился, вытряхивая из головы безумно странные образы и чувства. Может, он сходит с ума? Такое можно подумать о девушке — о любимой девушке. Никак не о лучшем друге. Правильнее сделать вид, что всё в порядке, что ничего не произошло. Да ведь и не произошло, по сути дела.
— Ты прав. Пожалуй.
После Армин задумчиво грыз слегка чёрствый хлебец — не иначе как из пресловутых запасов Саши, о которых впору было складывать легенды — и старательно гнал от себя неясные, странные размышления.
Что такое, в сущности, «девушка», «возлюбленная»? Абстрактный, пустой образ, лишённый жизни. Мёртвая, выдуманная картинка. Ради какой-то там ожидающей в отдалённом будущем «девушки», пусть даже «любимой», не хотелось ни сражаться, ни жить.
Но стоило хотя бы попытаться. Ради Эрена.
Свету, бьющему в глаза, радуешься недолго, стоит лишь понять: рушится отделяющая тебя от остального мира стена. Армин едва сумел откатиться в сторону, и его обдало каменной крошкой и пылью: кольями вздыбились доски проломленного пола. Кому-то повезло меньше: чуть в стороне дёргалось нечто, больше похожее на раздавленного жука, чем на человека.
— По… мо… гите…
Сердце панически колотилось — так быстро, словно пыталось вырваться из опутывающей сетки вен и артерий, сбежать, оказаться как можно дальше. Титаны. Откуда они здесь — да неважно! Бежать. Бежать, скрыться! Только как, как, чёрт возьми?! Армин беспомощно посмотрел на волочащиеся за ним мёртвым грузом остатки ног.
Пахло кровью и лилиями.
Те, кто ещё мог, бежали — бежали от огромной руки, начавшей протискиваться через пролом в стене. Армин перевернулся на живот, вцепился руками в пол, подтягивая непослушное, будто одеревеневшее тело. Бесполезно. Далеко так не уйдёшь. И всё же он продолжал ползти, даже когда из-под содранных ногтей потекла кровь, продолжал цепляться за пыльные застиранные простыни и шероховатое дерево. В кончики пальцев врезались мелкие занозы.
Сбежать. Скрыться. Только не титаны. Только не здесь. Как они прорвались сквозь стены?! Если они за стеной Сина — значит, всё кончено. Стены потеряны. Их всех сожрут, всех до единого.
