— Ну не я же. Ты что, вместо себя компьютерно безграмотную женщину пошлешь?
— Так вы не поняли? Я же продать хотел…
— Поняла. Не продал же.
У Игоря задрожали губы, еще секунда — и расплачется.
— Простите меня, Клавдия Васильевна.
— Беги, беги, нечего тут. Какие все мужики слабые стали.
Но что-то было не так. Что-то было не то. Что-то где-то не сходилось, вываливалось, ломало всю идиллию. Как лишняя деталь, которая разрушает всю конструкцию. Что-то такое уловил ее последний взгляд, что не успел сформулировать мозг.
Дежкина снова накинула пальто и вышла на улицу.
Давыдов еще не уехал. Сидел в своей «Волге», газетку почитывал.
Дежкина распахнула дверцу и села на заднее сиденье.
Водитель удивленно сложил газетку.
— Скажи, Петь, а ты сам когда последний раз эту старуху видел? — спросила Дежкина Давыдова.
— Кого? — Петр все не мог сообразить, зачем Дежкина вернулась.
— Да старуху, Редькину.
— Старуху? Ну когда… — он пожал плечами и посмотрел на Клавдию в зеркало заднего вида. — Уже и не помню. Давно видел, еще прошлой зимой.
— Так давно? — удивилась она. — Она же твоя соседка.
— Ну и что?
— Но ты же у них бывал в гостях?
— Клавдия Васильевна, может, не надо об этом? — Петя нервно выдернул из кармана сигарету и сунул в рот. Он понял, зачем вернулась Дежкина — морали читать.
— Да я не об «этом»! — Ухватившись за кончик ниточки, Клавдия уже не могла не потянуть за нее. — Меня не шашни твои интересуют. Ты мне скажи, вы ведь у нее… встречались?
— У нее, — буркнул Давыдов.
— Ну и как же ты за все это время ни разу со старухой не встретился?
— Так, не встретился, — пожал плечами он. — А что тут такого? Она то в комнате все время была, не выходила, то дома ее вообще не было…
— Да, странно, — задумчиво сказала Дежкина.
— А чего странного? Они вообще не ладили со старухой с этой. Так что она запрется вечно в своей комнате, дверь припрет чем-нибудь, и сидит там, как сыч, радио слушает. А чего такое?
— Что ты сказал?!
— Чего случилось, спрашиваю.
— Нет, до этого.
— До этого? А! Я говорю, радио она все время слушала. — Давыдов ухмыльнулся. — Радио у нее постоянно орало.
— Нет, раньше, про дверь.
— А-а, говорю, запрет вечно дверь, и…
Точно, дверь. Теперь Дежкина вспомнила, что ее так смутило. Дверь в ее комнату. Сегодня на ней уже не было задвижки. Причем свинтили ее совсем недавно, может, еще вчера. Потому что не успели закрасить отверстия от шурупов.
— Ну спасибо. Пока. — Она так же неожиданно вышла из машины.
