– Я. – И потом добавил что-то едва слышно.
– Что? – переспросил Полковник.
– Я сказал: я спал, когда она ушла. В последний раз я видел ее у себя в спальне, и когда я заснул, она была там, а когда Катя разбудила меня, ее уже не было.
Генри поднял глаза. Он выглядел сломленным, отчего я почему-то обрадовалась. Я попыталась заставить себя оторвать от него взгляд и наблюдать за остальными. Юн ухмыльнулся, поняв, что означают слова Генри, но потом словно вспомнил о собственных делишках, и улыбка пропала. Сама я неприятно смутилась при мысли, что теперь все здесь знают, что мы переспали друг с другом. Понравится ли Председателю эта маленькая импровизация? Скорее всего, он ее не оценит, но теперь уже ничего не поделаешь. Полковник никак не прокомментировал услышанное, его тон был нейтральным:
– Можете приблизительно сказать, когда вы заснули?
– В третьем часу. Наверное, ближе к трем.
– Значит, до момента, когда Катя нашла ее внизу около четырех, имеется временной зазор.
Полковник продолжал смотреть на Генри, словно у него остались еще вопросы, но не стал больше ни о чем спрашивать, а принялся выяснять, чем занимались собравшиеся вечером и ночью. Сам он лег спать сразу после полуночи, Лотта – тоже, Катя сказала, что тоже отправилась спать. Когда дело дошло до Юна и Франциски, оба не желали давать точные сведения, пока не выяснилось, что они покинули общество вместе и поднялись к Юну, “чтобы выпить по рюмочке перед сном”, как оба они выразились.
Франциска покинула Юна около двух, и от ее слов у меня перехватило дыхание. Если бы я столкнулась с ней в коридоре, все осложнилось бы еще больше.
– Что за ребячество! – фыркнула Лотта.
– Я думала, что и здесь у человека есть право на личную жизнь, – прошипела в ответ Франциска.
Из всех собравшихся она, похоже, волновалась меньше всех. Ее раздражало, что все это неприятным образом касается ее лично.
Когда все сообщили, кто где был, в салоне снова стало тихо. Все смотрели на Полковника, и я отметила, что решения принимает именно он. Точнее, другие отдали ему право принимать решения. Я надеялась, что запомню ход разговора, хотя мозги были затуманены наркотиками, а ноги уже дрожали от напряжения. Сколько я еще смогу простоять в стене и не упасть в обморок? Хоть бы они поскорее закончили.
– Ну хорошо, сделаем так, – объявил Полковник после некоторого молчания. Он потер красные глаза. Учитывая снотворное и то, сколько он выпил накануне, Полковник на удивление быстро соображал и ясно мыслил. – Начинает светать. Мы разделимся на две группы и осмотрим остров, чтобы выяснить, нет ли здесь посторонних. Но прежде чем мы приступим к осмотру, я хочу кое-что сказать.
