– Так и не видел по сей час, – заметила Мирна.
– Почему она считала себя баронессой? – спросил Арман.
– Ну, среди многого другого есть и семейное имя, – сказал Энтони.
– Баумгартнер? – спросил Бенедикт.
– Нет, – ответила Кэролайн. – Это фамилия отца. Ее девичья фамилия Бауэр. Но ее дед, наш прадедушка, носил фамилию Киндерот.
Она внимательно посмотрела на них, явно в ожидании чего-то.
– Киндерот, – повторил Гуго.
– Мы слышали, – сказала Мирна. – Вы пытаетесь что-то донести до нас этим именем?
Бенедикт прищурился, его губы шевельнулись, он поднял пальцы. Явно пытаясь нащупать связь.
– Киндерот, – сказал он наконец. – Ребенок рот[25].
– Ребенок рот, – повторил Арман, потом задумался. – Рот чайлд? Ротшильд?
Гуго кивнул.
– Это смешно, – сказал Люсьен, фыркнув. Потом посмотрел на детей Баумгартнер. – Вы же не хотите сказать, что Берта Баумгартнер была Ротшильд?
Энтони откинулся на спинку стула, явно дистанцируясь от этих претензий.
Вид у Кэролайн был вежливо-вызывающий, она словно говорила им: ну-ка, попробуйте оспорить это. А Гуго, судя по его виду, торжествовал.
– Да.
– Те самые Ротшильды? – спросила Мирна. – Банкирская семья? Стоимостью в миллиарды.
– Вернее сказать, одна из ветвей семьи, – сказала Кэролайн. – Та, которая приехала в Канаду в тысяча девятьсот двадцатых годах и решила вложить все свои средства в фондовую биржу.
– Им повезло, – сказал Энтони. – Они хотя бы выкарабкались.
– И никакого «все» не было, – сказал Гуго. – Они приехали сюда, потому что все у них было украдено. У нас.
– Хватит, – сказал Энтони, поднимая руку. – Мы всю жизнь жуем это. Это преследовало наших родителей и наших дедов. Они с ума сходили от жажды мести. Давайте кончим об этом.
– Энтони прав, – сказала Кэролайн. – Даже если это правда, мы бессильны что-либо изменить.
– Маман говорила… – начал было Гуго.
– Маман была желчная старуха, которая сочиняла всякие глупости, чтобы чувствовать себя лучше, чистя туалеты у других людей. Она вырастила нас с любовью и желчью, заставила нас поклясться, что мы продолжим борьбу. Но, давая обещание, мы были детьми.
– Киндерами, – сказал Бенедикт.
Кэролайн не без раздражения посмотрела на него.
– Откуда вы знаете это слово? – спросила Мирна.
– Киндер? – спросил Бенедикт. – Моя подружка из немецкой семьи. И потом, я ходил в киндергартен[26]. А разве все мы не ходили?
«Детский сад», – подумал Гамаш и перевел взгляд на выцветшую фотографию в тусклой серебряной рамочке. Фотография детей в саду смерти.
