— Прими мою жизнь и мою душу, богиня, и ниспошли детям своим твою божественную милость!
С последними словами я вздрогнул и втянул голову в плечи, волосы мои поднялись дыбом, а запястье руки, на котором покоился подаренный мне артефактором браслет, пронзила резкая боль, как будто от тысяч электрических разрядов… Но вздрогнул я вовсе не от слов Иттаны, а от оглушительного треска вонзившейся прямо в шест с из сгустившихся над посёлком туч огромной ветвистой молнии. Закреплённый на вершине шеста клочок ткани с рисунком рурха вспыхнул и за мгновение сгорел, осыпавшись на землю пеплом. Да и от шеста мало что осталось — лишь чёрный, обгорелый, дымящийся обрубок, от которого вился сизый дымок, разносящий по площади запах костра. Оценив масштабы нанесённых разрядом разрушений, я бросил взгляд на Иттану, ещё мгновение назад гордо стоявшую рядом с алтарём, опираясь спиной на шест. Теперь тело женщины изломанной куклой лежало на алтаре, не подавая признаков жизни. Похоже, молния, попав в шест, прошла через тело жертвы и ушла в землю, обуглив траву возле алтаря. Лёгкая и быстрая смерть… И это на моей памяти уже вторая молния, ударившая туда, куда нужно, и тогда, когда это было необходимо. Да, молния всегда бьёт в самую высокую точку, да, электрические разряды в насыщенной атмосферным электричеством воздушной среде есть явление самое обычное, но вот время и место… Я, похоже, уже начинаю верить в существование сверхъестественных сил.
Впрочем, задумываться о сверхъестественном мне было некогда — похоже, близкий разряд молнии не только сотворил что-то с моим браслетом, но и повредил мои глаза, в которых ощущалась сильная резь, вызвавшая обильное слезотечение. Я попытался сморгнуть, но стало только хуже — слезотечение лишь усилилось, а фигуры стоявших рядом со мной людей стали размываться и обзавелись странными разноцветными ореолами, вызвавшими у меня лёгкое головокружение и незначительную дезориентацию — сделав шаг к алтарю, я покачнулся и, чтобы восстановить равновесие, с силой схватился за руку Ирумы.
— Что случилось? — встревожено спросила она меня.
— Плохо вижу, — признался я, — наверное, что-то попало в глаза.
— Дай, я посмотрю! — попросила девушка и развернула меня лицом к себе, всмотревшись в слезящиеся глаза.
Внимательно осмотрев меня — мне даже показалось, что не только обычным зрением, но и сплетя несколько лечебных и диагностирующих конструктов, — она озадаченно пробормотала:
