— Ничего не понимаю!
— Что-то не так? — с тревогой спросил я, почувствовав, как резь в глазах практически исчезла, как и обильное слезотечение, но вот разноцветные сполохи вокруг окружавших меня людей остались, да и сфокусировать зрение у меня пока не получалось, поэтому все предметы виделись мне несколько размытыми.
— Да всё не так, — пробормотала Ирума, — сетчатка глаз получила незначительные повреждения, полопались сосуды и произошло незначительное кровоизлияние, но его последствия я уже убрала, а краснота сойдёт сама через несколько дней…
— Так в чём проблема? Что мои глаза некоторое время побудут красными?
— Нет, проблема в том, что у тебя повреждён канал, передающий в мозг информацию от рецепторов глазного дна, да и само глазное дно воспалено и в его клетках стремительно происходят какие-то непонятные мне процессы. Я бы даже сказала, что твои глаза сейчас перестраиваются, мутируют…
— А остановить процесс ты не можешь? — обеспокоенно спросил я. Лишиться зрения, да ещё и в самый ответственный момент, когда любая длительная задержка в нашем путешествии просто недопустимо, я откровенно боялся. В то, что местные медики с помощью магии сумеют восстановить мне зрение, я не сомневался, но время… Время будет упущено, а ещё один год задержки меня не устраивал.
— Сейчас попробую, — пробормотала девушка, и сосредоточенно устремила свой взор куда-то в район моей переносицы.
Так прошло, по моим прикидкам, минут десять, за время которых народ на площади уже успел рассосаться, и мы остались одни. Даже Арн ушёл, унеся куда-то тело Иттаны. В конце концов, оторвав от меня взгляд, Ирума с недоумением сказала:
— Нет, ничего не получается. Такое впечатление, как будто мне что-то мешает. Кстати, ты ничего не желаешь мне рассказать?
Последние слова моя спутница произнесла как-то подозрительно, как будто подозревала меня в чём-то незаконном.
— А о чём я должен рассказать? — переспросил я, добавив:
— Вряд ли тебя интересуют подробности моего рождения и период младенчества.
— Нет, Кейтон, меня интересуют последние минуты жертвоприношения — что ты желал, что просил у богини и что ты почувствовал после принесения жертвы?
— А ты так уверена, что я о чём-то просил? Ири, я ведь даже не верю в эту вашу богиню смерти! — как можно более искренне ответил я.
— Кейтон, не лги мне, пожалуйста! — воскликнула Ирума. — Точно! Ты о чём-то попросил Маару! О чем? Признавайся!
— Да, вроде бы, как особо и не о чём, — промямлил я.
