Покорители крыш | страница 29

– Петля заржавела, – пояснил он. – Но это решаемо. Его не закрасили наглухо, так что проблем не возникнет.

– Думаешь, в гостинице есть масло?

– Вряд ли. Найдем тебе масло завтра.

– Спасибо. – Софи залезла на кровать и попыталась разглядеть хоть что-то сквозь прорехи в голубином помете. Там виднелись красные трубы и голубое небо. – У меня сейчас сердце выпрыгнет из груди. Все это кажется таким знакомым, Чарльз, но я не знаю почему. И все-таки это мне знакомо. Ты мне веришь?

– Ты о Париже?

– Да. Может быть. Но я, вообще-то, думала о печных трубах. Они кажутся знакомыми – и цвет у них прекрасный.

Чарльз был ученым, а ученым, как он всегда повторял, положено все замечать. Должно быть, в голосе Софи он услышал, как ей хочется побыть одной, и быстро пошел к двери.

– Осмотрись здесь, Софи. Через полчаса найдем карту и отправимся на улицу Шарлемань. Если она возле реки, вряд ли это далеко отсюда.

Найти улицу Шарлемань оказалось несложно. До нее было всего десять минут ходьбы по мощеным улицам, среди горшков с алыми гвоздиками на окнах и детей с горячими булочками на дорогах. И все эти десять минут сердце Софи подпрыгивало в груди, танцевало чечетку и вообще не поддавалось никакому контролю.

– Не дергайся, – шепнула она себе. И добавила: – Хватит. Перестань.

– Ты что-то сказала? – спросил Чарльз.

– Нет. Это я с голубями разговариваю.

Над витриной мастерской висела табличка. За стеклом на шелковой подушке лежала скрипка, а рядом с ней – немного цветов. Все, кроме скрипки, было покрыто пылью.

Внутри мастерская оказалась забита до отказа: еще немного, и все вот-вот посыпалось бы с многочисленных полок. Как только они вошли, Софи втянула живот и нервно посмотрела на Чарльза. Он был ужасно длинным и не всегда смотрел, куда ставит ноги.

– Здравствуйте? – сказала Софи.

– Добрый день? – добавил Чарльз.

Никто не ответил. Они замерли в ожидании. Прошло пять долгих минут. Каждые десять секунд Софи восклицала:

– Здравствуйте? Бонжур? Есть кто-нибудь?

– Похоже, здесь никого нет, – сказал Чарльз. – Может, вернемся позже?

– Нет! Давай подождем.

– Простите? – снова попробовал Чарльз. – У меня здесь девочка, которая жить не может без виолончели. Ей нужна ваша помощь.

Послышался шум, как будто чихнула лошадь, после чего дверь за прилавком отворилась и на пороге, протирая глаза, возник мужчина. Он был сутул, а его живот нависал над ремнем, как будто под рубашкой у него спрятана большая миска.

– Je m'excuse!