— «…»
— «Давно, так давно».
Да что же происходит… В груди всё стянуло. Да так мощно, что не вытерпеть…
— «…»
Горло уже чуть ли не трещало. Он прочел следующую фразу Нанами в сценарии. Всё тело Сораты внезапно покрылось испариной.
Нанами глубоко вдохнула, готовясь произнести ту самую фразу.
— «Давно любила тебя. Сильно-сильно».
По спине пробежали мурашки. Потом затряслись мышцы, не собираясь успокаиваться.
— «…»
— «…»
Через одну фразу Сораты сцена закончится.
— «Я тоже. Я чувствую то же самое. Я то-то-тоже… Лю-лю-лю…»
В сценарии шла короткая фраза: «Я тоже люблю». Но она застряла в горле и ни в какую не хотела выходить. Пускай игра, но использование слова «люблю» в адрес девушки нехило било по нервам.
Взгляд Масиро сбоку странно волновал. Становилось жарко и в голове, и в теле — до предела. Было не до шуток: казалось, что вот-вот из макушки пойдёт пар.
— «Лю-лю-лю-лю…» Мне стыдно такое говорить!
Наконец, не выдержав, Сората закрыл лицо рукой и присел на корточки.
— Эй, Канда-кун! Не надо так смущаться! Не настолько оно и стыдно.
Нанами, отведя взгляд в сторону, обмахивала ладонью покрасневшее лицо.
— К-кто бы говорил!
Сората хоть и понимал, что они играют, не мог выдержать, что их взгляды обращены друг на друга. Он когда и без задней мысли на неё смотрел, даже тогда паниковал и отворачивался.
Масиро почему-то промычала со сложным выражением лица.
— Кохай-кун, вложи больше эмоций! Ты же её любишь, так ведь?!
Мисаки указала пальцем на Нанами. Сердце тут же подпрыгнуло в груди.
— Что? Ме-ме-меня?
— У-успокойся, Аояма! Она про роль, роль!
— Т-точно.
Чтобы унять дрожь, Нанами глубоко вдохнула.
— Неужели у тебя настолько пресные чувства, Кохай-кун?!
— Не неси чушь! Я новичок! Начинающий!
— Нанамин, ты переигрываешь. Тебе надо вести себя с Кохаем-куном более естественно!
— Более естественно?..
— Например, сама ему признайся!
— Что-о?! Сама?! Я-я-я Канде-куну?!
Лицо Нанами мгновенно стало красным, как помидор.
— Кохай-кун, ты тоже! Я же говорила, что хочу от тебя простых чувств?! У простого человека вроде тебя как раз должны быть такие!
— И зачем я называл себя простым человеком…
Язык мой — враг мой. Впредь надо быть осторожнее.
— Ладно, попробуем ещё раз!
— Слышь!
— Что-о?!
Вопли Сораты и Нанами прозвучали одновременно.
— Путь искусства суров! Поняли? Хорошо, поехали~! — хлопнула в ладоши Мисаки.
Комната мгновенно погрузилась в тишину, а нервы натянулись, как струны.
Все ждали речи Сораты, не оставляя ему выбора. Его актёрская игра никуда не годилась, но Нанами выпал отличный шанс… Сората хотел сделать что-нибудь, что хоть как-то ей поможет. Набираясь решимости, он вдумался в сказанное Мисаки. Попробовал представить, как он изображает эмоции.
