Сората медленно обернулся к Канне:
— Знаешь, Канна-сан.
— Прости, я наговорила лишнего.
— Сразу извинилась? Мне теперь и сказать нечего.
— Потому и сказала сразу.
— Ты, наверное, понимала, что будет, когда говорила Иори всё это?
— Но ведь именно ты учил меня быстрее снимать стресс.
— Ты заговорила об этом сейчас?!
— Это как-то напрягает… Мне тоже иногда хочется бросить писать, и чтобы люди вокруг обратили на меня внимание. Потому я его немного понимаю… Вот…
— Не нравится смотреть на себя со стороны?
Канна слегка покачала головой.
— Я не такая, как он, я не стремлюсь привлекать к себе внимание.
— Но Иори наслушался много чего…
— Думаю, окажись я на его месте, вела бы себя более сдержанно.
Потому-то поведение Иори её взбесило: он у неё на глазах вычудил то, что она не могла.
— Раз ты поняла, что наделала дел, то помирись с ним, ладно? Я пойду его поищу.
— В этом нет нужды.
Заинтересованный Сората проследил за взглядом Масиро. И увидел через разбитое окно вяло убегающую фигуру Иори. Пусть мальчик удрал эффектно, но успел убежать всего на каких-то тридцать метров.
— Тормоз!
Сората мог моментально его догнать.
На том и порешив, парень тоже выпрыгнул в разбитое окно и со всех ног помчался по аллее за Иори.
Расстояние до неуклюжей фигуры с мотающимся за спиной хвостом фрака таяло на глазах. Бегун из мальчика оказался на удивление плохой: он уже запыхался.
— Эй, Иори! — позвал Сората, а Иори, обернувшись и увидев его вблизи, оторопел. А затем попытался поднажать. Но то, как он старался, скорее забавляло, а не приносило пользу.
Сората догнал его у конца аллеи, схватил за плечо и заставил остановиться.
— Отпусти меня! — Иори резко развернулся и поднял сжатую в кулак правую руку.
Не дожидаясь, пока Сората выставит защиту, мальчик атаковал. За миг до удара Сората рефлекторно закрыл глаза, ожидая вспышки резкой боли в лице.
— …
Но он прождал несколько мгновений, а боли не было.
Сората осторожно открыл глаза и увидел мрачного Иори, стоящего с занесённым трясущимся кулаком. Затем его длинные пальцы лишились сил, и постепенно кулак разжался.
Видя состояние Иори, Сората догадался, почему тот не ударил. Рука Иори не годилась для избиения людей. Она служила инструментом, который рождал великолепную музыку.
Сората также вполне себе представлял, почему мальчик настолько неуклюже бегал. Подобно Масиро, тело Иори было заточено под игру на фортепиано. Наверное, ему нельзя было падать и травмироваться, потому он не занимался серьёзными физическими упражнениями.
