Это было 16 января 1984 года, в понедельник. В 10 часов утра к нам домой пришел мастер, установил телефон, сделал контрольный звонок на станцию, сообщил нам наш номер и исчез из моей жизни навсегда. Но пока он возился с проводкой и установкой розетки, я разглядел его досконально и запомнил на всю жизнь – ведь он был для меня олицетворением надежды. Я смотрел, как мастер прибивает желтый телефонный провод к стене, и испытывал чувство облегчения, смешанное с гордостью: ведь, несмотря на свою беспомощность, я оказался полезным для семьи. Благодаря моей инвалидности нам без очереди поставили телефон, которым станут пользоваться все: и отец, и мама, и бабушка, и подрастающая сестренка. Ну, и конечно, я рассчитывал с его помощью начать решать свои проблемы. Жизнь начинала приобретать вполне определенный вектор движения.
Осталось дождаться отца и вместе порадоваться. Он ушел на суд как обычно утром, до прихода телефонных дел мастера. Мы знали заранее, что в тот день заседания судебной коллегии не планировалось. Ожидалось только оглашение приговора, и к полудню отец рассчитывал вернуться домой. Накануне вечером мы все собрались дома, вся семья. Говорили о том, что будем делать дальше, как станем жить после всех этих судебных мытарств. В тот вечер у меня внезапно появилось ощущение, что я живу в семье, среди родных и близких мне людей. Мать с отцом и сестренкой не уехали на дачу, и все остались ночевать в нашей городской квартире.
Мы жили верой – все закончится хорошо. Адвокатесса, которую нанял отец, гарантировала благоприятный исход. Максимум, что отцу грозило, это два года условно «за халатность». Как она объясняла, отделаться совсем безболезненно не удастся: за ту «банду», которая орудовала на комбинате в течение долгого времени, точнее, за их преступную деятельность, кто-то обязательно должен нести ответственность. А так как отец возглавлял комбинат, то он не может считаться невиновным, потому что не мог не замечать, как сотни тысяч рублей уворовывались у государства.
Сразу после подключения телефона мать набрала номер областного суда и попросила секретаршу, чтобы та, как только закончится заседание и зачитают приговор, передала наш новый номер отцу. Секретарша пообещала все сделать. Она знала отца. Этот судебный процесс гремел в то время на весь город, а может быть, и на всю страну. Мы стали ждать звонка, но в полдень звонок не прозвенел. Прошло полчаса. Звонка почему-то не было.
