Мать сидела в кресле и нервно водила рукой по столику, на котором мы поставили телефон. Она то бралась за трубку, то резко отдергивала руку, боясь занять телефон и пропустить звонок отца. Я лежал на полу, в метре от кресла. Бабушка то уходила и гремела чем-то на кухне, то внезапно резко все бросала и выходила в зал. Это был один из тех редких моментов, когда между матерью и бабушкой был установлен мир. Их объединили мысли об отце и желание счастливого исхода дела для человека, служившего объектом их постоянных ссор. Больше делить им было нечего.
Наконец мать не выдержала, резко сорвала трубку и, глядя на бумажку, быстро набрала номер. Мне с пола казалось, что она пытается выковырять диск из телефонного аппарата. Я наблюдал за лицом матери, пытаясь понять, каков будет результат. После вопроса секретарше, когда она слушала ответ, лицо ее менялось. В первый момент на нем можно было увидеть надежду. По окончании разговора – безнадежность и отчаяние. Не нужно было спрашивать ни о чем, я и так все понял.
– Наташа, ну что там? – спросила бабушка.
Мать каким-то невидящим взглядом посмотрела в сторону, откуда прозвучал вопрос. Лицо ее так и оставалось окаменелым.
– Девять лет.
Она произнесла эти слова очень тихо, и я не понял, о чем она говорит, о каких девяти годах?
– Чего? Какие девять лет? Ты о чем? – бабушка уже держалась рукой за сердце и как-то тихо даже не садилась, а оседала в кресло.
– Девять лет… – медленно повторила мать. Казалось, в тот момент она сама пытается осознать, прочувствовать этот временной срок. Как будто в те мгновения она решала, как и что делать дальше? Как прожить эти свалившиеся на нее своей неподъемной тяжестью годы?
– Это все ты виновата! Ты! Ты!
Мать кричала с какой-то гнетущей злостью в голосе, повернувшись в ту сторону, где стояло кресло, с утонувшей в нем оглохшей и онемевшей бабушкой. В минуту помрачения мать хотела найти виновника всех своих несчастий. Им, как всегда, оказалась бабушка.
* * *
А для бабушки это горе было нисколько не меньшим ударом, чем для матери и всех нас. Может быть даже большим. Бабушка рано потеряла мужа, отцу было тогда тринадцать лет. На ее плечах оказалось двое детей, которых нужно было кормить, воспитывать, ставить на ноги. Отец и его старшая сестра Галя, по примеру своей матери, рано пошли работать. Отец – пятнадцатилетним пацаном. Они с сестрой работали и учились одновременно. На одну бабушкину зарплату прожить в те годы семье из трех человек было немыслимо.
