– Вот, посмотри. Еще правее, еще… Остановись! Когда-то это было амбулаторией, а теперь там укрепленная огневая точка.
– А это? Перфильев! Что это? – лейтенант Сидоров упорно возвращался взглядом к искореженной пулями башне колокольни, к округлому, продырявленному снарядами куполу церкви. Храм возвышался над одноэтажными каменными постройками, словно мавзолей нувориша среди скромных могил простолюдинов. Рядом с ним прилепился деревянный, выкрашенный коричневой краской с синими резными наличниками домик.
– Дом священника – ставенки резные, – усмехнулся Перфильев. – Чудо из чудес!
– Связь есть? – строго спросил Сан Саныч.
– А как же! Ливерпуль вовсю старается. Один! Все его полегли. Эх, с-сука снайпер…
– Фролов пришлет тебе людей, когда сам получит подкрепление – не раньше. Я смотрю у тебя не густо.
– Знаю, – Перфильев тяжело вздохнул. – Но тут не все. Я людей рассовал по норам…
– Видел я твои норы… Значит, так. Вон целая стена. Можно подобраться к колокольне по-за ней…
– Пробовали. Троих положил. Из дзота кроют. Посмотри, угол обстрела у них как раз, чтобы не подпустить к колокольне.
Сан Саныч снова навел бинокль на дзот.
– Минами долбили… – пробормотал он.
– Весь боезапас положили, – подтвердил Перфильев. – Оставили один ящик на всякий случай. Я просил Фролова персонально тебя прислать. Слышал, слухами земля полнится, будто ты большой спец по дзотам.
– Тут нужны тяжелые снаряды. Связь с дивизией есть?
– Я же говорю – Ливерпуль тут, – Перфильев перевел дух. – Не будет нам покоя. Они словно гной меж руин сочатся. Как-то ухитряются линию фронта переходить. Им нужен мост. Вернее, чтобы его не было.
Костя смотрел на противоположный берег, на поросший нагим ивняком остров. Там под прикрытием высокого бруствера происходили непрерывная возня, движение. Обнажившийся лесок не мог скрыть суету, предшествующую большим передвижениям войск. Вдоль берега сновал туда-сюда паровой баркас. Из его низкой трубы валил черный дым.
– Там зенитная батарея, там эшелон с боеприпасами, там ремонтная команда для моста. На этом берегу ничего нет, кроме трупов, битого кирпича и обгорелых бревен, – произнес у него над ухом Перфильев. – Все это надо бы сюда переправлять, а тут прямое попадание! Эх!
Над их головами, в вечереющем небе, отвратительно зудя, вертелась «рама».
– Из зенитки садануть по твари, – пробурчал досадливо Костя. – Почему же они не стреляют?
– Садани! – возразил Перфильев. – Садани и выдай себя с головой.
