— Тебя будут искать… — сказал Корх.
Я кивнул.
Да будут. И не с самыми добрыми намереньями. Но говорить еще что-то не стал. Просто пошел на запах водоема, не заботясь о том, послушали ли меня те, кого еще утром я звал друзьями.
Я шел быстро. Казалось, слишком быстро. Порой мне казалось, что мир вокруг смазывался, словно на картину плюхнули кувшин воды и краски поплыли.
Но это мало меня трогало.
Я прислушивался к дыханию бессознательного тела. К слабому биению сердца. И понимал, что вот-вот самообладание меня оставит. Хотелось кричать. Избить кого-то. Разорвать голыми руками, как поступил с вестианскими воинами… и эту бессильную злость вкладывал в бег. В желание поскорее добраться до цели.
И все же тихо несущая свои воды, река стала для меня неожиданностью. Вот только еще пробирался, сквозь заросли каких-то кустарников, и вот она — Быстринка. Неспешная, свежая, пахнущая рыбой и кувшинками.
Я уложил Ари почти у самой кромки воды. На миг мне показалось, что она выдохнула резче обычного, что дрогнули ресницы. И даже обрадовался. Подумал, что она вот-вот откроет глаза. А нет. Все так же едва дышит. Едва теплиться в ней жизнь.
Глупая, маленькая колдовка.
Я сжал кулаки с такой силой, что хрустнули костяшки пальцев. И это чуть отрезвило. Нужно было смыть с себя кровь. Да и с нее тоже. Но сначала с себя. Иначе, я рисковал испугать ее едва увидит меня таким.
Быстро сбросив с себя окровавленную одежду, я вошел в воду. На первый взгляд, казалось, что течение здесь неспешное. Но стоило войти в воду, как понял, насколько ошибался. Не удивлюсь, если обманчиво спокойная река уже успела забрать не одну жизнь. В то же время вода была холодной настолько, что разгоряченные после бега мышцы свела судорога и я с головой ушел под воду.
Холодная вода помогала остудить мысли и взять себя в руки.
Но не в этот раз.
То что произошло с нами всеми совсем недавно — пугало. Рвало привычное и налаженное в клочья. Заставляло верить, что больше не будет, как прежде. И если еще утром я был твердо уверен в нашем завтра, то теперь не мог быть уверен даже в том, чем закончится наше сегодня.
Ари не приходила в себя. Бледная, с паутиной синих, чуть светящихся вен под, почти прозрачной кожей, она едва дышала. И вместе с опускающимся за деревья солнцем, на меня все сильней наваливалось отчаянье.
Зачем я потащил ее сюда? Почему не вернулся на заставу вместе с ребятами? Я снова и снова пытался найти ответы на вопросы, что раз за разом молча задавал себе. И не мог. Не находилось ответов, только ощущение, что все правильно. Так, как должно быть.
