Меня переполняла надежда пополам со страхом. Ибо в Инструкциях четко сказано: ссыльному индивиду запрещено раскрывать свою личность. Любое отступление от правил грозило немедленной Ликвидацией.
После цикла лекций профессора Акселя Вулфман взялся объяснять нам режимы подкреплений в бихевиоризме, а точнее, как поступки (не важно, людей ли, мартышек, крыс или голубей) соотносятся с поведенческими реакциями на различные стимулы. На доске Вулфман чертил графики. Писал уравнения. Оперантное научение не просто изображало живых существ бездушными механизмами, роботами, но и само оно сводилось к незыблемым формулам.
Почему голодная крыса жмет на рычаг, открывающий доступ к пище? Вовсе не потому, что крыса голодна (голод – это внутреннее состояние, следовательно, измерить его нельзя), а потому, что ее реакция на стимулы регулярно «подкреплялась». Почему заядлый игрок продолжает жать на рычаг игрального автомата, откуда периодически – не часто – высыпается звонкая монета? Дело не в том, что игрок радуется выигрышу (радость – внутреннее состояние, следовательно, измерить ее нельзя), нет, просто его реакция на стимулы регулярно «подкреплялась». Почему любое существо – человек или животное – ведет себя определенным образом? Дело не в личном выборе, просто его реакция на стимулы регулярно «подкреплялась». Совершенно дикая, оскорбительная логика. Меня буквально трясло от негодования, однако я не осмеливалась возразить.
Как и в Экради, многие студенты в группе были христианами, но почему-то они не подняли руку, не попытались опровергнуть столь вопиющий, механический подход к сознанию, – и продолжали старательно конспектировать.
Наконец я набралась смелости и, дрожа то ли от волнения, то ли от гнева, спросила:
– Доктор Вулфман, вы действительно считаете людей бездушными агрегатами, лишенными «свободы воли»?
Вулфман любезно повернулся. Глаза цвета мокрого грифеля настороженно сузились.
– Как гласит один из постулатов бихевиоризма, психическое состояние – вещь субъективная и не поддается изучению, поэтому исследователи сосредоточились на объективном – поведении. Вопреки заявлениям критиков, Б. Ф. Скиннер не отрицал существования рассудка, но подчеркивал, что в соответствии с принципами бихевиоризма рассудок никак не способствует пониманию поведенческих механизмов.
Расплывчатый ответ на весьма конкретный вопрос.
– Допустим, но как же свобода воли? Получается, люди не вольны в своих решениях?
