– Герк, – прошептала она.
Казалось, мы никогда не расставались. Мои чувства к ней хлынули лавиной, и теперь они были сильнее, чем когда она уходила.
– Грейс, с тобой все хорошо, – твердил я, отказываясь верить в противоположное.
Другое просто не укладывалось в моей голове. Она была живой, теплой, я нес ее к себе и не хотел думать ни о чем плохом.
– Хейден, мне нужно тебе рассказать…
– Тише, потом расскажешь. Хорошо? Это подождет, пока не окрепнешь.
Что бы она там ни собиралась сказать, ее здоровье было важнее всего.
– Сейчас отдохнешь. Мы почти пришли.
Последний поворот, и вот моя хижина. К двери я почти бежал. Толкнув дверь ногой, я внес Грейс внутрь и осторожно уложил на кровать. Свечка, которую я забыл задуть, наполняла сумрак мягким желтоватым светом. Снаружи пророкотал гром, предвещая скорую грозу.
Грейс молчала. Я уложил ее на спину, подсунув под голову подушку. Потом сел рядом, склонился над нею и провел рукой по ослабленному телу. Наши лица были напротив друг друга. Грейс смотрела на меня. Не удержавшись, я другой рукой отвел с ее лица прядь перепачканных кровью волос.
Мы продолжали молчать. Я все так же водил рукой по ее телу, безотрывно глядя ей в глаза. Мне казалось, что воздух вокруг нас сгустился и мы снова очутились внутри пузыря, по которому я успел соскучиться. Казалось, мы его и не покидали и не было ни расставания, ни душераздирающей боли.
Невидимый пузырь лопнул, когда дверь вдруг распахнулась. Я резко повернулся, готовый наброситься на любого непрошеного гостя, но это был всего-навсего Докк с саквояжем в руке. Он бесцеремонно прошел к кровати, оттолкнул меня в сторону, а сам наклонился, осматривая лицо Грейс.
– Что произошло? – не глядя на меня, спросил Докк.
Его руки уже шарили в саквояже, доставая марлевые подушечки, антисептическую мазь и бинты.
– Барроу, – сердито прошипел я. – Он затащил Грейс к себе в хижину, связал по рукам и ногам, а до этого, думаю, сильно ударил по голове.
Услышав мои слова, Грейс заерзала. Лица ее я не видел – мешала спина Докка.
– А ты крепкая девочка, – бормотал Докк, наклоняясь к ее виску.
Я испуганно сжался. Рука сама потянулась к ее руке. Я затаил дыхание. Грейс ответила. Ее пожатие было совсем слабым, но от него у меня по телу разлилась теплая волна. Казалось, многие годы прошли с тех пор, как я в последний раз держал Грейс за руку.
Докк занимался своим делом молча. Вначале проверил дыхание и состояние зрачков на случай внутренних повреждений, потом принялся за рану на виске. К этому времени Грейс почти уже потеряла сознание и вряд ли что-то чувствовала.
