Вот и все. Отца больше нет. И Хейдена для меня тоже нет. Впереди – пустота.
Я продолжала держать руку отца и чувствовала, как она холодеет. Его грудь замерла, не откликаясь на мои слезы. Холодное оцепенение, владевшее мною в день возвращения сюда, вновь пробудилось и потребовало внимания. Боль не желала отступать, и они вдвоем терзали меня изнутри.
Произошло то, о чем я вообще никогда не задумывалась. Ну кто в двадцать с небольшим лет думает о смерти отца или матери? Можно ли подготовиться к такой утрате? Однажды я уже познала утрату, когда умерла мама. Но это ничуть не подготовило меня к отцовской смерти. При мысли о бесповоротности случившегося меня замутило. Отец умер, и никакого возвращения в мир живых не будет.
Не знаю, сколько времени я вот так просидела, проливая бесконечные тихие слезы и пытаясь хоть как-то разобраться. В какой-то момент вошел Джоуна – узнать, в каком состоянии отец… Увидев, что произошло, он шумно вдохнул и довольно неуклюже положил мне руку на спину. Это заставило меня приподнять голову.
– Грейс, держись, – непривычно мягким голосом сказал он.
Таких интонаций я у него никогда не слышала.
– Нет, – по-детски заупрямилась я, отчаянно шмыгая носом и вытирая лицо рукавом.
– Понимаю, это тяжело, но… мы должны его отпустить.
– Он не мог умереть, – бормотала я, качая головой и не желая верить.
Но глаза убеждали меня вопреки нежеланию. Морщась от судорог в животе, я смотрела на отцовское лицо и видела все признаки смерти: бледная кожа посерела, рот с момента последнего вдоха так и оставался приоткрытым. Меня мутило.
– Как видишь, мог, – сказал Джоуна.
Брат коснулся моих плеч и встал между мною и кроватью. Взяв мою руку, все еще державшую руку отца, Джоуна осторожно разжал мои пальцы.
– Джоуна, наш отец умер, – пустым, не своим голосом сказала я, не веря в реальность сказанного.
– Знаю, – мрачно ответил брат. – Пожалуйста… позволь мне сделать необходимое. Так надо.
Я не понимала, о чем он говорит. Наверное, о погребении. Я провела последние мгновения с живым отцом. Пусть теперь Джоуна исполнит свою часть обязанностей. Я молча кивнула и откинулась на спинку стула. Казалось, я не один день просидела согнувшись. Спину заломило. Все мышцы одеревенели. Я попыталась отвести взгляд от умершего отца. Эта картина вплавилась мне в мозг и останется там до конца моей жизни.
Постепенно мои слезы высохли, оставив на щеках соленую пленку. Джоуна глубоко дышал. Скорбное зрелище потрясло и его. Измотанное болезнью, а теперь и мертвое тело – все, что осталось от нашего некогда сильного и здорового отца. Я встала на затекшие ноги, глубоко вдохнула и наклонилась, стараясь не заплакать снова.
