У ног шута свернулся дымчато-серый кот. Как он мог сюда пробраться, если окна и двери надежно закрыты и даже в вентиляции стоят датчики движения?
— Шутить вздумал? Сучий сын, да я тебя на ноль поделю! — не сдержал эмоций директор Комитета.
— Я и есть ноль, — ответил шут и вновь улыбнулся.
Из его рукава выпала на пол карта. Охранник, стоящий рядом с сэром Генри, нагнулся и поднял ее. Кот зашипел на незнакомца, выгибая спину.
— Что там, Джеффри? — спросил старик.
— Кажется, это Таро, сэр. Здесь написано «The Fool».
— Дай мне ее.
Сэр Генри протянул дрожащую руку. Но стоило ему лишь коснуться этого кусочка изящно оформленной бумаги, как сознание рухнуло в пустоту, и мгновение спустя он оказался в месте, о котором ему всякий раз напоминала старая поцарапанная пластинка.
Нью-Йорк, 1959 год
Генри стоял под маленьким навесом бакалейной лавки. Мимо проходили люди, не замечающие мальчишки. Один, полный и надменный, вел на поводке пса. Парнишка вжался в стену, а собака оскалила зубастую пасть и зарычала.
— Сэр, смотрите за своим псом!
Голос принадлежал высокому мужчине в старомодной шляпе. Он подмигнул Генри.
— Привет, друг. Чего мокнешь? Хочешь, угощу тебя вкусным чаем и свежей сдобной булкой?
Мальчик испуганно посмотрел в глаза незнакомца и отрицательно мотнул головой.
— Не бойся. Вот, прямо напротив — мое любимое кафе. Там много людей, безопасно, а главное — тепло и сухо.
Внутри вкусно пахло выпечкой, а часть помещения занимала импровизированная сцена. На ней стоял молодой чернокожий мужчина, играющий на саксофоне. Незнакомец помахал ему рукой, и тот подмигнул в ответ.
— Это божественный Джон Колтрейн. Лучший сопрано-саксофонист поколения. Нравится музыка?
Парнишка кивнул и восторженно уставился на музыканта, виртуозно играющего одну из лучших своих композиций.
— Хочешь познакомлю? Он и тебя научит.
Когда джазмен отыграл программу, мужчина подал Генри руку и подвел его к сцене.
— Привет, дружище, — обратился он к саксофонисту, — это мой юный приятель, и он очень хочет стать твоим учеником. Будет помогать, чем сможет, выполнять мелкие поручения. Сделаешь это для меня?
— Хорошо, Алеф, — улыбчивый музыкант нагнулся к мальчику. — Привет, парень. Я Джон, но ты можешь называть меня просто Трейн. Хочешь научиться играть на этой штуковине?
В этот момент Генри растерялся и немного испугался. Он стоял, смотрел то на улыбающегося чернокожего парня, то на свое отражение на блестящей поверхности саксофона.
