— Так что? Остаешься? — подмигнул ему музыкант.
Сердце бешено колотилось, на глаза наворачивались слезы. Нет, это все ему просто снится. Не бывает так. Ведь он сирота, коих полон город. С чего бы вдруг этим двум джентльменам ему помогать?
Мальчишка резко сорвался с места и выскочил из кафе, едва не сбив с ног даму, собиравшуюся войти.
***
Сэр Генри вынырнул из воспоминаний и уронил карту. Сейчас он вновь стоял в комнате с камином. Сквозь нарисованную маску на лице шута проступили знакомые черты.
— Ты убежал от своей мечты, потому и несчастен. Потому пытаешься заполнить дыру в своем сердце, брат Тав. Я мог лишь направить тебя, но не заставить, — прошептал пленник.
Старик едва не рухнул на пол, но охранник успел подхватить его.
— Не может… Этого не может быть.
Сэр Генри схватился за сердце.
— Может, брат, — ответил шут.
— Зачем ты все это сделал? Почему всю жизнь пытаешься мне мешать?! Кто ты, черт тебя дери!
— И вышли четверо братьев из дома Малкут. Первым шел Куф, за ним — Реш и Шин. Тав1 вышел последним, обещав догнать их, когда исполнит свою мечту. Ибо с именем его всякое дело завершается, и всякая история обретает финал. Я пытался тебе помочь. Правда пытался. Все уже в сборе, только ты застрял здесь, а я жду, когда ты вернешься в отчий дом. Я пришел первым, и я уведу тебя отсюда, если сам того захочешь. Ты не помнишь. При рождении тебя назвали Октав. Октав Годар. Твои родители в этом мире — французские эмигранты. Они умерли, когда тебе было два года. Потом ты оказался на улице, и люди, что приютили тебя, дали новое имя.
Сэр Генри, пошатываясь, сделал несколько шагов вперед. Джеффри был готов выстрелить в пленника и целился точно в лоб.
— Все в порядке, парни…
Старик не без труда наклонился, подобрал карту с пола и, вновь провалившись в воспоминания, рухнул на персидский ковер. Он лежал посреди комнаты с открытыми глазами, улыбаясь тому, что не мог видеть никто другой.
Джеффри наклонился над шефом:
— Сэр, как вы?
— Со мной все замечательно, Джефф. Все просто отлично.
Он закрыл глаза. В комнате с камином заиграл Колтрейн. За окнами, прикрытыми бронированными ставнями, на землю тихо падал снег.
1959 год. Арт-кафе. Мальчик не мог понять, что только что с ним произошло. Перед глазами возник странный кабинет с камином, мужчина в старинном шутовском костюме.
Генри даже тряхнул головой, и, сам не понимая, что делает, протянул саксофонисту руку:
— Меня зовут Октав, сэр. Я… я очень хочу стать вашим учеником.
