...Были мы в той деревне. Она как раз на полпути от «Берлина» к «Москве». Когда шли через нее, у колодца женщины встречали охотников: «Ну как, много тетеревов побили?»
В прозрачном вечернем воздухе отчетливо разносились молодые голоса, скрип колодезного ворота, звук льющейся воды и смех. Вспаханное поле за домами казалось сиреневым. Две бабушки сидели с внуками на бревнышке.
— Немцы здесь когда-нибудь проходили, бабуси?
—А немцев здесь не было, только свои, русские, — задорно ответила одна за двоих.
Не было здесь ненавистных захватчиков, так-то. Никогда они не стояли на здешней земле, не ходили по ней как хозяева. Только два раза и осмелились показаться с большой силой. Но второй раз партизаны были поблизости и отбили деревню.
А про тот день, когда Зинаида Антоновна последний раз видела в окно своих подружек, а вокруг них злобный рычащий круг овчарок, она старается не вспоминать при детях. Пусть к ним оттуда не доносится ни одного крика, ни одного выстрела. Все пули того дня до конца жизни будет носить в себе, но заслонит от них детей.
Мы сели завтракать к большому семейному столу. Света принесла горячую картошку, Зинаида Антоновна налила в кружки молока.
—Пейте, гостечки, молочко свое, доброе. Сильные руки доярки. Разговор о колхозной ферме. Там теперь ее тревоги, удачи. Так и люди знают. А что в войну на связь ходила, так тогда все ходили, кто мог. Пошлют в Смолевичи — идешь в Смолевичи. Надо на торфозавод — идешь на торфозавод. Самая женская это была тогда работа — связная. Как теперь доярка. Мужчины воевали на фронте и по лесам.
— В лесу и на яго натрапила, — смеясь, кивает хозяйка на мужа. «Натрапила» — это нашла случайно, наткнулась.
В то время не очень дознавались, кто и откуда. Знала, что десантник, прибыл с Большой земли. Не скрыл от нее, что военный, в армии давно, сам из донецких рабочих. А зачем прислали в Белоруссию к партизанам из Москвы, кто же этого не поймет?
— За старога идешь, — говорили девчата. Десантник был весь седой. В день партизанской свадьбы имел от роду двадцать восемь лет. Играли свадьбу, когда последнего оккупанта выбросили из родного леса.
Наши знакомства происходят без заранее обдуманного плана. Кого встретим, того и спросим. Многие советуют, к кому еще зайти. Особенно интересуемся теми, про кого известно, что связаны были с отрядом «Знамя», с бригадами «Разгром», «За Советскую Белоруссию».
И встречаем женщин, женщин, женщин.
