Пассажиры почувствовали резкое изменение силы тяжести. А еще — комок в груди, поднимающийся к горлу. В глазах потемнело. Выступил пот, бешено заколотилось сердце. И корабль отреагировал на столкновение почти как живое существо. Скрип. Треск. На такие удары он не был рассчитан. Система защиты "Леоноры Кристин" была не слишком массивна (все из-за экономии веса), но она трудилась вовсю: отделяла атомы водорода, соединенные с атомами азота и кислорода, отгоняла от корабля частички пыли, превратившиеся в метеороиды. От скорости облако вытянулось в длину, стало тонким, и корабль прорвался сквозь него за несколько минут. Но вся беда была в том, что в момент столкновения туманность относительно корабля уже не представляла собой облако. Нет, теперь это было нечто наподобие прочной стены.
Из-за работы в режиме жуткой перегрузки вышла из строя одна из термоядерных горелок.
Со звезд момент столкновения выглядел иначе. Будь у звезд зрение, они бы увидели, как бесформенная темная масса столкнулась с неким объектом — необычайно плотным и быстро движущимся. Гидромагнитные силы ударили по атомам, завертели их, ионизировали, соединили. Бушевала радиация. Объект окутало сияние метеоров. Казалось, что, продвигаясь вперед, он пробивает туннель сквозь туманность. Туннель получался довольно-таки широкий, потому что от корабля исходила ударная волна, распространявшаяся в стороны и разрушавшая всякую материю на своем пути.
Если внутри туманности и находились какие-то зародыши звезд и планет, им уже никогда не суждено было сформироваться.
Корабль пролетел туманность насквозь и при этом не потерял скорости. С еще большим ускорением он помчался к далеким звездам.
Реймонт очнулся. Вряд ли он долго был в обмороке. А вдруг долго? Стояла тишина. Или он оглох? Вдруг в обшивке дыра и воздух сквозь нее вытек в космос? Вдруг защитные экраны вышли из строя и гамма-лучи уже гуляют по отсекам корабля?
Нет. Прислушавшись, он уловил знакомый негромкий гул двигателя. Перед глазами привычно и мягко горел флуоресцентный светильник. На переборку падала тень спасательного кокона, и края тени расплывались — значит, с атмосферой внутри все было в порядке. Сила тяжести вернулась к нормальным показателям. Как минимум, большинство автоматических систем корабля, следовательно, действовало нормально.
— Хватит драматизировать, — услышал Реймонт собственный голос, далекий, словно чужой. — Работы полно.
Он принялся отстегивать ремни. Руки плохо слушались — все мышцы ныли и дрожали. По щеке в рот сбежала струйка крови, и Реймонт ощутил ее солоноватый вкус. А может, это пот? "Ничего, — подумал он, как ни странно, по-русски. — Я в порядке". Справившись наконец с ремнями, Реймонт снял шлем, принюхался. Легкий запах гари и озона— это ерунда. Он глубоко вдохнул.
