Робинзоны Белой планеты | страница 14



— А кто? — Вельт остановился. — Не я, нет, — он вновь побежал. Споткнулся, упал, поднялся и, воя сквозь зубы, побежал, шатаясь из стороны в сторону.

— Осторожнее, придурок, — раздался в шлемофоне голос Ильи, — я жив.

— Ты жив!? Живой!? — закричал на бегу Вельт.

— Оползень! Ты вызовешь новый оползень, приближайся спокойнее.

— К черту оползень. Клянусь Марсом, Илья, прости, прости-ииии!

Вельт приблизился к Илье и протянул руку.

— Давай руку, Илья, давай. Вот так… Прости, Илья, прости, если можешь, я сбрендил. Илья, прости. — Вельт истерично разрыдался. — Ты не поранился? — не дожидаясь ответа, крепко стиснул напарника в объятиях. Оба зашатались и упали.

— Илья, — Вельт стал захлебываться от слез, — Илья… Я…Я… — Вельт не смог говорить и разрыдался, приникая к груди товарища.

— Прости, прости, если можешь, — доносилось сквозь всхлипывания. — Илья… Больше никогда… Никогда…

Вельт вдруг осознал, что такое страх — страх остаться в плену одиночества на этой планете. Это значит, что во всем белом мире никого, кроме него, больше не будет. Себя ненавидеть он еще не научился.

— Я идиот. Я идиот, — шептал, успокаиваясь, Вельт, судорожно вздыхая.

— Вот она, настоящая радость, — вдвоем, опять вдвоем, опять друзья и братья. Как я мог? Илья, прости, сам не знаю, как я мог.

Слезы текли по небритым, темным щекам Вельта, горькие слезы радости и разочарования.

— Вместе, Илья, — шептал Вельт. — Прости меня, пожалуйста, прости. Ты мне брат, кровный брат, это я поц последний.

— Да ладно, — хмурился Илья и думал о том, что слава богам Космоса, кризис миновал, гнойник прорвался, и из буйного больного Вельт превратился в тихого и сопливого помешанного.

Они поднялись, отряхнулись от снега.

Илья похлопал Вельта по спине:

— Да хватит тебе, смотри, что я нашел, там внизу, под камнями, — Илья раскрыл карман-клапан, он доверху был наполнен темно-зелеными крупными кусками. — Там, внизу, их россыпи.

— Да, черт с ними, с кристаллами, — ответил, заикаясь, Вельт, крепко стискивая Илью в объятиях: — Я мог тебя сегодня потерять, что было бы со мной? Я бы сошел с ума.

— Да ладно, все забыто, — добродушно отмахнулся Илья.

Обнимая друг друга за плечи, они повернули к базе.

5

«Снова эта губная гармошка, — раздраженно думал Вельт; он лежал, скрючившись на полу, закрыв глаза, и уже час как пытался заснуть. Сон не приходил… — И выйти нельзя, из-за метели, ветер дует с гор. Никуда не скрыться, не спрятаться, не выйти, не убежать: мы обречены… МЫ ОБРЕЧЕНЫ торчать здесь на веки вечные. Вдвоем и только вдвоем…»