Там, где есть тьма, там есть свет - Валерий Витальевич Строкин

У старых грехов длинные тени.

«И когда люди возомнили себя богами и сделали себя богами, и провозгласили: «Я есмь Бог!», не было кары страшнее, которая их постигла, ибо сами пролили на себя гнев Господа в богохульстве, неверии и гордыне своей… Тогда исчез свет и наступила Великая Тьма».

Черная Хроника Хроник

Меня разбудил неистовый стук в дверь. Кто-то бил сильно и нудно, его удары отдавались в гудящей голове. Я с трудом открыл глаза.

— О, Свет! Что было со мной вчера, что я делал, что я пил и где я?

Рядом со мной, на широкой деревянной кровати лежала смуглая нагая девушка. Голубое одеяло сползло на пол, открывая ее прелестную красоту. Длинные, спутанные от горячей ночи волосы широко разметались по подушке. Ох уж эти волосы, сети, а не волосы. Медленно я воскрешал свои вчерашние похождения в квартале Развлечений.

Стук продолжался, от такого напора дверь долго не выдержит, в конце концов, это начинало действовать на нервы. Я резко вскочил и ударом кулака распахнул деревянные ставни окна.

— Эй, ты! — рявкнул я, разглядывая сверху высокого, широкоплечего, полностью экипированного в боевые доспехи солдата. — Если я сейчас спущусь к тебе, тебя не спасут твои железки. Убирайся!

Воин посмотрел вверх и я увидел красное от гнева лицо дядьки Андрея.

— Спускайся, повеса! — закричал он, увидев меня.

Я хотел его расспросить, как он меня здесь отыскал, но выражение лица дядьки меня вовремя остановило. Я быстро подобрал с пола свои кожаные штаны, там же широкий рыцарский пояс с «Казановой» — моим любимым и верным кинжалом. Рубашку я швырнул в угол, она была разорвана и залита то ли кровью, то ли вином. Девушка открыла удивленные глаза — так, как она посмотрела на меня, смотрят на сумасшедших.

— Ты куда, еще так рано? — сонно спросила она.

— Как тебя звать? — я туго затянул пояс, в животе забулькало.

— Незабудка.

— Незабудка, — повторил я, смакуя имя, оно мне понравилось, — ягодки, цветочки, вкусное имя.

Я улыбнулся ей:

— Я тебя не забуду и скоро вернусь.

Нагнувшись, я поцеловал ее в маленький любопытный носик и поспешил вниз, так как дверь пробовали на прочность подкованными сапогами. Дядя Андрей окатил меня тяжелым холодным взглядом.

— Князь ждет, — сказал он и направился к лошадям.

— Что случилось? — зевая, спросил я. — Здесь недалеко трактир Кривого Фомы, может, заедем к нему, мне надо полечиться?

Но вестник судьбы молча вскочил в седло.

— Неужели война?

Он тронул лошадь, мне ничего другого не оставалось, как взобраться, охая, в седло и догонять.