— Продолжай, — благосклонно кивнул Руфий.
— Брюссельской капусты, — объявил советник.
— Идиот, — вздохнул Руфий, рассматривая на ногтях маникюр.
Стражники поставили царевича на ноги.
— Я сын царский! — закричал Борис.
— Чей? — Руфий зевнул, скучающе посмотрел на Бориса. — Чьих детей я только не видел на этой площадке: королей, халифов, президентов, султанов, министров.
— Берендея!
— Тогда почему не пришел в терем и не представился, как положено? — насмешливо поинтересовался царь.
— Так хотел сделать, не успел, — Борис раскаивающе посмотрел на Руфия.
— Ночью хотел прийти, через сад?
Борис кивнул.
— Ты всегда напролом прешь?
— Всегда, — радостно согласился царевич.
— Больше не будешь. Стража, отрубите ему голову, — Руфий, улыбаясь, взмахнул белым платком.
— Не имеете право, это нарушение международных норм! Царевич я!
— Чем докажешь? — включился в допрос старший советник.
Руфий неодобрительно покосился на выскочку:
— Какие еще доказательства?
— У меня охранная грамотка есть.
— Где она? — Руфий стряхнул с эполета невидимую пылинку.
— В блинной.
По площади прокатился веселый смех. Кто-то из толпы выкрикнул:
— Лучше скажи — в пивной!
— Сколько надо повторять, — Руфий недовольно поморщился, — я устал, палач, руби голову. Суды на сегодня закончены.
— Слушанье судебного дела закрывается, — объявил лысый советник.
Стражники подхватили под локти бледного Бориса и потащили на помост, к культуристу в красном колпаке.
Руфий поднялся.
— На казнь смотреть не хочу, не эстетично — крики, толпа, кровь. Пятнадцать кочанов капусты, — царь с досадой поморщился, одернул мундир. — Как я выгляжу?
— Превосходно, — ответил старший советник.
— Прелестно, — проворковал лысый.
— Батюшка царь, смилуйся! — прокричал из толпы женский голос.
К помосту сквозь строй стражи пыталась прорваться молодая женщина, это ей почти удалось. Солдаты отлетали от неё, словно соломенные снопы.
— Говори, — царь взмахнул рукой, прекращая безобразие.
— Кто такая? — напустился на женщину старший советник.
— Хочешь получить пятнадцать суток за нарушение общественного беспорядка? — уточнил младший.
— Батюшка-государь, отец милостивый, Ульяна я, богатырка-поляница, владелица «Ярилы», — затараторила Уля.
— Это как? — насурьмленные брови Руфия удивленно взметнулись.
— Блинная так называется, — Уля улыбнулась, — блины, они же как вёдрышко.
— Ясно, что хочешь?
Уля показала на Бориса:
— Жених он мой.
— Вот как? Уже интересно, — Руфий улыбнулся и сел в кресло, пальчики нетерпеливо забарабанили по коленям. — Ты продолжай. Итак, он сын царский?
