Камера отходит дальше, показывая две обугленные головешки, их устало гложет синий огонек…
Щелчки — открываются дверцы машины, доносится возбужденный, нервный смешок. Люди забираются внутрь, раздаются булькающие звуки… Смех…
Последние кадры: два темных обугленных свертка ничем не напоминают бомжей. Рядом падает пустая, из импортных, бутылка. Звон стекла и шум отъезжающей машины…
— Круто, — комментирует Жан. — Такое кино вижу первые.
— Не для слабонервных, — замечает Маша, её голос подсел и немного сипит, — жуткая касетка.
— Классно снято, мне понравилось, в кайф, — Игорь взял пиво. Его крупные, рыхлые руки дрожали.
— Смотрите дальше, кино продолжается. Все комментарии после просмотра, — оборвал разговор Артур.
Глаза прилипают к экрану…
… Должно быть кинооператор опоздал к началу действа…
Глубокая бетонная яма освещена мощным прожектором, в ней катаются два обнаженных окровавленных тела.
В уши врываются разъяренные крики и визг. Кто-то орет:
— Давай! Поднажми!
Мелькают грязные руки, ноги. Самый удачливый — лысый мужик схватил вихрастого соперника за волосы и стал пробовать прочность бетонного пола.
— Давай! Жми! — закричал переполняемый восторгом Жан.
Вихрастый извернувшись, вцепился зубами в икру Лысого. Брызнула кровь. Лысый заревел, его руки схватили соперника за шею, крепко стиснули.
Камера дала увеличенный план: в кадре появилось крупное лицо Лысого, измазанное кровью и грязью, разорванный рот выплевывал темно-алые сгустки, серые глаза — глаза зверя, горели безумием и жаждой выжить во что бы то ни стало. Для этого надо было убить ненавистного соперника, потому что тот мечтал о том же. Лицо Лысого исказилось в отчаянном крике-реве. Сил задушить не хватало. Камера показала удачный прием Вихрастого, ухватившего Лысого за мошонку. Кисть повернулась выкручивая, потянула на себя…
Лысый надрывал горло воем, пальцы отпрянули от шеи противника и вцепились в лицо, нащупывая глаза. Мелькнул окровавленный рот Вихрастого, с выбитыми передними зубами. Из-под пальцев Лысого потекло то, что недавно у Вихрастого называлось органами зрения. Визжащие от боли и отчаяния враги откатились в разные углы.
Камера следила за Вихрастым: он вскочил и побежал, вытянув перед собой руки. Через несколько шагов наткнулся на стену, больно ударился и упал. Ладони прижал к лицу. Сквозь пальцы обильно текла красно-бурая грязь. Вихрастый выл и катался под стеной. Его причитания перекрывал возбужденный рев невидимой публики.
