— Что?
— Желание.
— Ну и? — в голосе будущего телохранителя звучала обреченность.
— Ты будешь онанировать, а Игорек снимать.
— Что-оооо?!!
— Ничего, то что слышал. Вспомни, как два дня назад я выполнила твое желание: задрала выше головы юбку на проспекте.
— Жан вспомнил и заржал.
— Здорово.
— Вот и ты готовься, тренируйся. В другой раз будешь умнее и скромнее в желаниях. Никогда не принимай желаемое, за действительное.
— Желание — мама мысли, — буркнули со стороны компьютера.
— Слушай, малышка, да я тебя…
— И что ты меня? Горлом не бери: карточный долг — святой долг, обязан вернуть.
— Посмотрим, — угрожающе пробормотал Жан. «Думает, что за своей мамашей-примадонной, как за каменной стеной».
— Что случилось, к чему спешка? Знаете кто спешит?
— Голый.
— Умница, Жан. А я до пятого уровня докатил и всех козлов завалил.
— Молодец, Игорь.
— Игорь, это не спешка, это кайф. Включай Жан, — распорядился Артур.
— По ящику, ты меня ничем не удивишь, все крутое видано и перевидано, так- то, брат Гораций.
— Посмотрим, — Артур улыбнулся и подмигнул Машке.
Игорь наклонился, вытянул из-под стола упаковку с пивными банками. Щелкнула крышка, послышалось бульканье. Пиво легко входило в большой лягушачий рот Игоря, булькало где-то на уровне второго подбородка. Как говорит папа Игоря, а сынок полная копия отца: Хорошего человека должно быть много.
— Смотрите внимательно, — приказал Артур, вытягивая шею к экрану. Пепел от сигареты упал на ковер. Ничего, тетя Даша с первого этажа, каждый день приходит убирать…
Экран мигал, показывал мутное, бледное пятно… Игорек рассмеялся и открыл вторую банку…
Возник длинный белый забор, начинающийся ниоткуда и исчезающий в никуда. За забором мелькнули контуры стройки.
— Это что, дипломная работа Тарковского? — Игорек забулькал пивом.
— Смотри лучше, а не пей, — огрызнулся Артур.
— Смотрю и не пою.
Взвизгнули тормоза автомашины, кадр смазался. В машине о чем-то говорили, но было плохо слышно. Кто-то рассеялся. Щелкнули двери. Камера двинулась вдоль забора.
— Сам себе режиссер, — хмыкнул Жан.
— Почти, внимательнее смотри.
— Я смотрю, Артур.
В фокусе камеры появились двое мужичков бродячего вида.
— Фи, бомжи. Камера смотрит в мир. — Белокурое личико Маши скривилось.
Камера скрупулезно обследовала бомжей: крупным планом наплыли серые, заросшие седой щетиной лица; пустые в вечном ожидании, пьяно поблескивающие глаза… улыбающийся растрескавшийся рот и обломки передних зубов…
— Красавцы, — хохотнул Жан.
