Федор выбрался из толпы учащихся, подошел ближе к лестнице и увидел губернатора.
Невзрачный мужчина неопределенного возраста, в генеральском мундире, висевшем на нем, как на манекене, со множеством звезд, шел по лестнице опустив голову, словно опирался взглядом на ступени. Каждый его шаг отдавался звоном, звенели медали, аксельбанты, ордена. Свита губернатора также была увешана этими регалиями в изобилии. Губернатор прошел в кабинет директора, и Федор подумал: а почему, собственно, его превосходительство должно присутствовать на экзамене именно в их классе? Сегодня идут экзамены и в третьем и в четвертом классах.
Как бы угадав мысли Федора, зубрилка Коля Кочар, ни к кому не обращаясь, сказал:
— Они небось математику да географию позабыли, а вот закон божий считают, что знают. Значит, к нам.
«Верно», — подумал Федор, и сердце екнуло.
Экзамен по закону божьему по случаю прибытия губернатора из тесного класса перенесли в актовый зал. Распахнули окна, чтобы выдуло застоявшуюся за зиму и весну сырость. Ветер принес со школьного двора семена одуванчиков, и в лучах солнца они вспыхнули белыми мерцающими огоньками.
На экзамены положено приходить в мундирах. Жесткий ворот подпирает подбородок, от жары волосы взмокли и противные струйки пота стекают по шее под рубашку. Шея зудит, чешется.
В зал вошел губернатор, за ним архиерей, губернаторская свита, директор, инспектор, законоучитель соборный протоиерей Зубров. Инспектор предупредил учеников, что в залу они должны проходить пятерками и только по вызову.
— Федор Сергеев!
Так скоро? Почему?
Федор торопливо застегивает крючки стоячего воротничка…
Потом он плохо помнил, какие вопросы достались ему по билету.
Но запомнились глаза инспектора. Пустые, холодные. Злые.
— Сергеев, скажите, как звали отца царя Давида? — Инспектор оскалился. Он-то знал, что во втором классе этого еще не проходили.
Но Федор знал. Он только открыл рот, чтоб…
— Господин инспектор, зачем вы сбиваете мальчика? Он превосходно ответил на билет, — голос у директора суровый.
Губернатор и архиерей, которым давно уже надоели экзамены, духота и эти въевшиеся с детских лет библейские имена, согласно закивали головами. Они тоже ждут не дождутся, когда можно будет торжественно удалиться из этой парилки.
— Ура! — Федор изо всей силы швырнул вверх растрепанный учебник. С небес на мостовую посыпались библейские тексты.
И последним спустился на землю какой-то святой, похожий на мушкетера.
