Погода скакала, как норовистая лошадь, посылая на землю то мокрый снег, то проливные дожди. Выглядел Митя довольно странно: в помятом пиджаке и брюках, которые давно уже были не глажены, он больше походил на бомжа, чем на нормального человека, и поэтому, стараясь не привлекать к себе внимания, шел окольными путями — там, где народ вообще предпочитал не появляться.
Замоскворецкими переулками он вышел к Якиманке. Здесь уже было многолюдно. Светились яркими огнями рекламные вывески, сновали автомашины. Шатались пьяные, стайками бродили подростки, задирая всех, кто попадался им на дороге. Митя покорно уступал дорогу, зная, что любая стычка может привести его в тюрьму.
И все же иногда уберечься не удавалось — молодняк упрямо лез на рожон. Что-то надломилось в людях, и свои боли, обиды они старались выместить на других.
Митя обогнул свой дом и со стороны Бродникова переулка зашел во двор. Все вокруг было захламлено. Здесь полным ходом шла реконструкция особняка для «Альфа-банка». Когда-то в этом «солидном» двухэтажном доме жила весьма своеобразная публика. Это место в округе называлось «еврейский двор». С тех пор многое изменилось, и обновленное здание «Альфа-банка» прямо-таки кричало об этом. Напротив входа в банк стояла помойка, что тоже, по-видимому, символизировало новые рыночные отношения. Но сейчас Мите было не до рассуждений. Он взглянул на окна своей квартиры. Там было темно, но кто знает? Может, его уже ждали? Могло, конечно, случиться и по-другому: просто забыли о нем, и все! Но доверять случаю было нельзя. Митя вошел в черный ход и поднялся на пятый этаж. Возле двери своей квартиры остановился. Было тихо, только бродячий кот устало взглянул на него и безразлично отвернулся.
Вдруг Митя насторожился. С верхнего этажа послышались какие-то звуки. Он хотел уже было спуститься вниз, но, услышав гитарные аккорды, понял, что здесь проводит свой досуг молодняк, которому просто некуда деваться. Кто-то тихо пел:
…Я взял на ладони звезду,
Я понял, о чем она просит,
И в том виноградном саду
Звезду я на небо забросил.
Пусть светит она, как всегда,
И мне освещает дорогу…
«Прощай же, ночная звезда,
Живи в небесах вместе с Богом!»
Митя поднялся на следующий этаж. Высокий гривастый парень, в руках которого была гитара, прекратил играть…
— Тебе чего, мужик? — спокойно спросил он у Мити.
— А ничего, — ответил Митя. — Можно, я послушаю?
— Вали отсюда, — рявкнул другой парень.
— Ладно тебе, Крот, — успокаивающе проговорила рядом сидящая девушка, — пусть слушает, жалко, что ли?
