Также Рогаткин подумал: «Надо бы снова сходить в Музей Кристальди…»
И мысли его плавно переключились на рефрижератор. Сегодня, разбирая и анализируя документы ДПС в своем кабинете на первом этаже межрайонной прокуратуры, старший следователь занимался исключительно поиском пропавшей фуры.
«Рефрижератор видели при проверке документов в начале трассы Москва — Ростов… — Лев Тимофеевич обернулся, чтобы взглянуть на карту автомобильных дорог за спиной. — Итак, четкая хронология событий. Рефрижератор выбыл из города Ростов-на-Дону 29 августа в 7 часов утра. Пункт назначения — Москва. Последний раз рефрижератор, по данным ДПС, видели на посту трассы Москва — Ростов вблизи дер. Пряткино, на бензоколонке… — Лев Тимофеевич снова сверился с картой. — Первый большой населенный пункт после дер. Пряткино — город Тихорецк».
Сегодня, когда его вызвал к себе прокурор Евтакиев, состоялся разговор.
— Почему мне дали это дело только сейчас? Ведь прошло четыре с половиной месяца с момента его начала? — спросил Лев Тимофеевич.
— Расследование в некотором роде зашло в тупик, а вы, как известно, очень наблюдательны, Лев Тимофеевич! — пояснил прокурор.
«Что есть — то есть», — подумал Рогаткин.
Прокурор помялся, вздохнул и сказал ключевую фразу:
— И потом, заявление в прокуратуру о пропаже шофера написала его сестра, она живет как раз на территории нашего района.
— До призыва в армию он жил у нее, так? — уточнил Рогаткин. — А причина заявления?
— По ее словам, он перестал писать из армии, причем совсем, — прокурор пожал плечами.
— А до этого писал?
— И даже звонил. — Старший советник юстиции закашлялся.
— Оформлять командировку, Петр Асланович? — спросил Рогаткин.
Евтакиев кивнул:
— Езжайте, Лев Тимофеевич, я доверяю вашему анализу документов и событий. Рефрижератор надо найти как можно быстрей! Комитет солдатских матерей поднимает большой шум в прессе и на телевидении — его сестра туда обратилась, как мы ее ни отговаривали.
— Если бы можно было дело о швабре передать какому-нибудь молодому следователю, — осторожно начал Лев Тимофеевич. — Согласитесь, два срочных дела одновременно — это все-таки перебор.
— И не надейтесь, Лев Тимофеевич! Я вижу ваши хитрые глаза, — замахал руками прокурор. — Швабра за вами, следователь Рогаткин!
— Швабра за мной, а за кем же… Конечно за мной, — продолжал вздыхать Лев Тимофеевич, спускаясь по лестнице и косясь на уборщицу. Та, громко напевая, мыла пол и на Рогаткина не смотрела.
