Когда мужчины-индейцы начали собираться, чтобы привести в порядок волосы и подготовиться к своим играм, Нейт и Жеви хотели было удалиться, но один из самых крупных ипиков что-то прокричал им, сверкая белоснежными зубами, — похоже, приглашал их поучаствовать в состязаниях.
Нейта спасла Рейчел.
Они отправились на то же место у ручейка под деревьями и снова уселись рядом, касаясь друг друга коленями.
— Вы мудро поступили, что не пошли со мной, — сказала она устало. Видимо, сон не освежил ее.
— Почему?
— В каждой деревне есть свой знахарь, индейцы зовут его шальюн. Он готовит снадобья из трав и корней, а также вызывает духов для решения всевозможных проблем.
— А, шаман.
— Что-то в этом роде. Скорее, колдун. В сознании индейцев существует множество духов, а шальюн как бы «регулирует их движение». В любом случае шальюны — мои противники, ведь я представляю угрозу для их религии. Они всегда настроены враждебно, преследуют тех, кто принял христианство, донимают новообращенных. Они хотели бы, чтобы я убралась отсюда, и постоянно уговаривают вождей выгнать меня.
В последней по течению реки деревне у меня была маленькая школа, где я обучала индейцев грамоте. Я занималась с верующими, но дверь была открыта для всех. Год назад здесь разразилась эпидемия малярии, три человека умерли, и тамошний шальюн убедил вождя, что это было наказанием за мою школу. Теперь она закрыта.
Нейт слушал, не перебивая. Храбрость этой женщины и прежде удивляла его, теперь же он восхищался ею. Жара и размеренный ритм жизни создавали иллюзию безоблачного мира ипиков. Чужак и заподозрить не мог, что в их душах идет такая борьба.
— Родители Айеш, умершей девочки, христиане, причем они тверды в своей вере. Шальюн распустил слух, будто мог спасти малышку, если бы ее родители позвали его. А они, разумеется, хотели, чтобы ее лечила я. Бимы водились здесь всегда, и у местных знахарей есть снадобья против их укусов. Правда, я не видела, чтобы они хоть раз помогли. Но вчера, когда девочка умерла, уже после моего ухода шальюн созвал односельчан и устроил в центре деревни целое представление. Обвинил меня в смерти ребенка и заявил, что во всем виноват мой Бог.
Речь ее лилась быстрее обычного, словно она торопилась наговориться по-английски.
— Сегодня во время церемонии погребения шальюн вместе с несколькими горлопанами начал неподалеку исполнять свои ритуалы с танцами и песнопениями. Несчастные родители девочки были полностью сломлены горем и унижением. А я даже не смогла закончить службу. — Ее голос дрогнул, и она закусила губу.
