– Хорошо, – оторвал его от раздумий шеф, – ты можешь возвращаться на базу, сейчас мой помощник по связям с общественностью выезжает, дуй с ним. И нечего тут тебе делать, хотя за смелость хвалю. Все, – закончил министр, – свободен, а в среду следующую жду с докладом.
Майор в уме посчитал, сколько ему осталось дней до доклада и, козырнув, вышел из штаба.
На следующий день все региональные газеты пестрели сообщениями о том, что комиссия по примирению добилась начала процесса возвращения в мирную жизнь боевиков, не запятнавших себя кровью, и ставили под сомнение проведение силовых операций, не дающих положительного результата. Это преподносилось как победа здравого смысла над порочной практикой преследования граждан за их убеждения и возможность возвращения в мирную жизнь десятков, а то и сотен молодых людей, не нашедших себя в современном обществе. К вечеру, уже на телевидении, появились репортажи о сдаче властям нескольких боевиков, находившихся в розыске. Министр понял, что прокурор переиграл его, и тщательно готовившаяся операция оказалась, таким образом, под угрозой срыва, а затем и вовсе свернулась. Большинству населения, уставшему от убийств и взрывов, действительно хотелось мира и покоя, но процесс этот требовал огромной и терпеливой работы, к которой органы правопорядка, как оказалось, не были готовы. Сдавшихся властям людей беспокоили постоянными проверками и обысками, и вскоре они снова ушли в подполье, а строптивый прокурор района был обвинен в краже двух автоматов, пропавших еще задолго до назначения его на этот пост, и уволен с работы. Несколько лет он доказывал свою правоту в судах и все-таки добился оправдательного приговора, но так на службу и не вернулся – пришло время ястребов. Новый глава региона, назначенный вместо старого, хотя и слыл порядочным человеком, но пил, не просыхая, бросив все дела на силовых министров, и вскоре все вернулось на круги своя.
* * *
Служебная машина помощника министра довезла майора до его дома. Поблагодарив водителя и попрощавшись с ним, майор поднялся к себе домой. Было уже далеко за полночь, в дороге он немного устал от тряски и необходимости выслушивать бесчисленные истории помощника министра, которые сыпались из него как из рога изобилия, по пути он рассказал ему все министерские новости, заодно не забыв упомянуть о грядущих перестановках в министерстве, но все же ему было необходимо проанализировать ситуацию и просчитать свои дальнейшие действия. И теперь, оставшись один в своей квартире, майор, удобно растянувшись на диване, включив телевизор, смотрел фильм, транслировавшийся на первом же попавшемся канале, потягивая коньяк из подарочного набора, преподнесенного ему на день рождения сослуживцами, обдумывал свои планы на последующие дни. Ничего дельного и путного в голову не приходило, учителя уговорить не удалось пока, и то, что вообще удастся его склонить на свою сторону, было под большим вопросом. Вариант со скоропостижной смертью требовал определенных жертв. Свалить на охранников не удастся, разве только на доктора. Да, действительно, доктор лучше всего подходил для этой роли и был той разменной фигурой, которой следовало пожертвовать в случае опасности. Но как это сделать? Допустим, доктор даст ему что-то, чтобы отправить липового Магомедова на тот свет. Тогда, думал он, выходит два варианта; либо доктор по халатности дал что-то такое, приведшее к летальному исходу, либо оказался завербован подпольем и устранил ненужного свидетеля. Постепенно варианты придуманных версий складывались в определенные конструкции и, отметив про себя, что времени еще достаточно, он лег спать. Выпитый коньяк и усталость сделали свое дело, и вскоре майор провалился в глубокий сон…
