— Добрый вечер. — Он поцеловал ей руку.
— Пойдемте, я дам вам драконьего кофе.
Драконьим кофе в доме Бжостовских издавна называли кофе по-турецки, который варили специально для отца Богны. В его кабинете, который звался (уже не вспомнить отчего) «драконьей ямой», Борович пил этот кофе всякий раз, когда удостаивался чести беседовать наедине со старым ученым.
В прихожей не было ни одной мужской шляпы, в салоне сидел только Павелек, демонический, черный как смола шотландский терьер, который на приветствие Боровича снисходительно махнул хвостом, но даже не двинулся с ковра.
Отсутствие Малиновского так обрадовало Боровича, что он сразу сделался веселым и разговорчивым. Когда госпожа Богна вышла, чтобы принести обещанный кофе, он принялся играть с собакой.
— Знаете, — смеялся он потом, — это наименее подвижное четвероногое животное из тех, с которыми мне удалось познакомиться лично.
— Павелек?… О, да. Он само достоинство.
— Он ведь меня любит, но после месяца разлуки не нашел в себе достаточно куртуазности, чтобы встать и поприветствовать меня. Может, для его памяти месяц — это слишком много? И он просто меня забыл? — Поскольку госпожа Богна ничего не сказала, он добавил: — Жаль.
Она подошла и, положив руку ему на плечо, спросила:
— Что с вами, господин Стефан?
Он изобразил удивление:
— Со мной?
— Да. Вы какой-то неестественный. С утра. Я не видела вас месяц. Случилось что-то досадное?
— Ничуть.
Она тряхнула головой:
— И все же…
— Дорогая госпожа Богна, — он пытался говорить беззаботно, — я вас уверяю, что прекрасно провел отпуск, что не случилось ничего досадного, словом…
— Нет-нет, — прервала она его. — Если все так, как вы говорите, все еще хуже.
— Отчего же?
— Хуже для меня, поскольку вы изменились по отношению ко мне.
Он засмеялся и, неторопливо раскуривая сигарету, спокойно произнес:
— Может, все наоборот… Может, это вы изменились, и потому вам кажется…
— Господин Стефан! — опешила она. — Я полагала, что мы друзья!
— Спасибо.
— Тогда скажу, — решилась она. — Я не намереваюсь делать из этого тайну. Просто ждала подходящего случая… Поскольку, понимаете ли, это важный шаг для меня, очень важный, и я не думала, что вам будет до него столько дела, что вы обидитесь за то, что вам не сообщили о…
— Я бы не осмелился высказать недовольство, — ответил он, — да и с чего бы?
Она взглянула на него внимательнее.
— Я и не думала, что вы так легко откажетесь от звания моего друга.
— Ох, я же не говорил такого.
