Я вывел его. Он стоял в дверях. Сам бледный, но взгляд зоркий, настороженный, губы стянуты в кораллово-красное колечко. Мне бросилось в глаза, что у него одного из всех нас не был измученный, изголодавшийся вид. Но это, возможно, не имело отношения к делу.
Начал Вальтер. А за ним и все мы стали задавать вопросы, точные, прямые вопросы. Он отвечал. Мюке принес водку.
Вальтер налил всем. Никто не стал пить, кроме Пауля. Это были страшно напряженные часы. Мы сих дели вокруг Пауля и непрерывно задавали ему вопросы. Нам необходимо было во всем удостовериться. Растерянность сменялась злобой, ненавистью, изнеможением, голым страхом. Под конец Вальтер вскочил и выкрикнул:
— А я тебе говорю, Пауль, ты шпик!
— Нет.
— Но ты рассказал о нас в гестапо.
— Меня расспрашивали о моих знакомых.
— И ты отвечал!
— А что мне было делать?
Мюке снова наполнил стаканы.
— Успокойтесь! Кто хочет еще?
Пауль выпил до дна. Пот мелкими капельками проступил на его дряблом лице. Вальтер неумолимо продолжал допрос.
— Что ты рассказал о нас? Хочешь, я скажу? Что мы не нацисты, а Ева не арийка. Ты сказал так? Говори, да или нет?
— Но больше я ничего не говорил.
Наступила мертвая тишина. Потом голос Вальтера произнес еле слышно, но очень четко:
— Ты сказал, что Ева не арийка?
— Ну и что ж? Они и сами давным-давно это знали! Налей мне еще, Мюке.
— А про наши разговоры и все прочее ты тоже рассказал?
— Как ты смеешь так обо мне думать?
— Но тебя об этом спрашивали? Припомни хорошенько!
— О чем только меня не спрашивали! Неужели ты думаешь, я хотел вас предать?
— А ты думаешь, каждый, кто предает, хочет предать?
— Так вот… я точно не могу припомнить. Все это ужасно тяжело. У меня голова пошла кругом от их расспросов. А теперь вы меня совсем замучили. Довольно, слышите, довольно. Перестанете вы меня выспрашивать?
— Нет! — крикнул Вальтер.
— Тогда налейте мне еще.
Вальтер стоял перед ним вплотную. Он один продолжал спрашивать. Вопросы и ответы становились все торопливее, все взволнованней.
— Они все знают про листовки, сознайся, Пауль!
— Нет! — взвизгнул Пауль и вскочил. Вальтер схватил его за лацканы и крикнул ему прямо в лицо.
— Сознайся!
— Сознайся… сознайся… Вы меня замучили!
— Слышишь, сознайся!
Они стояли лицом к лицу; глаза Вальтера сверкали грозной силой, беспомощное лицо Пауля дергалось от страха.
— Я хочу выпить…
— Незачем. Ты все сказал.
— А листовки, неужели ты говорил о них, Пауль? — спросил я.
— А что мне было делать?
Я оцепенел от ужаса. Он сознался!
