9
Чекунов грустно сидел на перильце крылечка. Ожидал, как и обещал.
– Что новенького, лейтенант? – бодро поинтересовался Смирнов.
– Босой тунеядец куда-то ушел, – издевательски поделился новостями Чекунов.
– И, правда, ушел! – удивился Смирнов и обнял Чекунова за плечи. – Не обижайся на меня, Витя, а то мне одному будет тоскливо, скучно и невесело. Не обижаешься, да? Все тип-топ?
Умел, умел обращаться с молодежью умный подполковник. Чекунов медленно и удовлетворенно улыбнулся, спросил:
– Что дальше делать будем, Александр Иванович?
– Заводи агрегат и поехали.
– Куда?
– А куда глаза глядят.
– Куда глядят ваши глаза, Александр Иванович?
– Где местные свои лодки паркуют?
– Заводь отсюда в двух километрах. Там у них целый порт. Только зачем туда ехать? Я вчера там был, все лодки на местах, – опять слегка обиделся Чекунов.
– Да не проверять тебя я там буду! – малость разозлился Смирнов. – Просто посмотреть. Имею я право удовлетворить свое любопытство?!
– Имеете, – согласился Чекунов, с улыбкой глазея на разошедшегося Смирнова.
Изголодавшимися единицами начал подтягиваться к «Чайной» кое-какой народец, народец на редкость разнообразный. Поднимаясь по ступеням, каждый достойно здоровался с Чекуновым и Смирновым.
– Здравствуйте. Здравствуйте. Здравствуйте.
Смирнову это, отвечать на приветствие, сильно надоело и он предложил:
– Пошли к мотоциклетке.
Пошли. И вдруг Смирнов в раздражении хлопнул себя ладонью по лбу так, что еле успел подхватить слетевшую от удара каскетку:
– Вот ведь кретин! Одну вещь у Коммерции забыл спросить! Хоть возвращайся.
– Пути не будет, – мрачно предсказал Чекунов. А что за вещь?
– Да ты – нездешний, вряд ли знаешь. Откуда эта мода – мертвяка штырем протыкать?
– А вот как раз знаю! – восторжествовал Чекунов. – Мне Григорий Александрович рассказал. В сороковые – пятидесятые таким образом законники расправлялись с теми, кто совершил, с их точки зрения, самые мерзкие и подлые преступления против общества. Против их, конечно, общества.
– Ишь ты какие штуки выдумывают на местах! – удивился Смирнов. – Я об этом впервые слышу, а вроде не первый год замужем.
Смирнов уже влезал в коляску, когда его окликнули переливчатым голосом:
– Александр Иванович, родное мое! Какими извилистыми судьбами? Что, выслали вас из Москвы как тунеядца – такого не может быть, но вы здесь, и я не верю и верю своим глазам, на которые навертываются слезы умиления.
Пристегивая полог, Смирнов насмешливо смотрел на субтильного, одетого с иголочки – клетчатый светлый пиджак в талию, бордовая рубашка, под ней оранжевый шейный платок, темно-серые брюки в обтяжку, узконосые башмаки на каблучке – как бы молодого человека, возраст которого определить нельзя.
