За что и при каких обстоятельствах был арестован бывший офицер, никто не знал. Ждали суда и опасались за участь обвиняемого. Военный суд, как правило, был суров в своих приговорах.
Одновременно с капитаном должны были судить двух рядовых. Один из них, Качурян, дезертировал, захватив винтовку, из батальона, расположенного в Асхабаде. Другой обвинялся в покушении на фельдфебеля резервного батальона в Ташкенте. И тому и другому грозила смертная казнь. Качуряну ставили в вину связь с революционерами и подготовку солдат к бунту.
Рассказывали, что прокурору приказали требовать расстрела. Он всю ночь просидел над делами трёх смертников. Штудировал законы, читал и перечитывал показания и, когда загорелись первые лучи солнца, закрыл папку с делами, решительно написав на ней: "Не судите, да не судимы будете!" А ниже приписал: "Да здравствует солнце, да скроется тьма!" Солнечный луч заглянул в окно кабинета, прокурор откинулся в кресле у пустил пулю в лоб.
Как только Ронина привезли в Ташкент, Антонида сумела передать отцу записку, извещая об отъезде в Асхабад к семье. Там постарается выяснить все обстоятельства дела, а сообщать все новости будет ему Лия, подруга Антониды.
Известие о самоубийстве прокурора ему сообщила Лия. Как она сумела это сделать, он не понимал, хотя знал, что Лия с Антонидой являются участницами революционного кружка учащихся. Кружок состоял из гимназистов, реалистов и гимназисток. Знал и то, что Лия предана его дочери с момента своего поступления в пятый класс Ташкентской женской гимназии. В том году было жестокое гонение на евреев. В России начались еврейские погромы, возмущавшие всех честных людей. Все знали, что погромы организовывались при благосклонном участии полиции.
После одного из еврейских погромов в Казани оттуда в Ташкент приехала семья аптекаря Левина, после разорения его аптеки оставшаяся без средств. В Ташкенте отец поступил провизором в частную аптеку и трудолюбием завоевал доверие у владельца.
Старшую дочь Лию, желавшую учиться, в гимназию не принимали, ссылаясь на обязательный ничтожный процент для иноверцев, поступающих в учебные заведения. Между тем девочка была способная и стремилась к знаниям. Наконец, с большим трудом, стараниями настойчивой Хомутовой Лию приняли.
Одновременно сюда перевелась из другой гимназии дочь генерала, временно назначенного губернатором. Девица эта оказалась весьма самоуверенной и надменной. Дня через четыре она организовала свою группу "аристократок". Плохо пришлось скромной Лие. Красивая девочка с большими способностями возбуждала зависть и злобу в генеральской дочери. Она всячески третировала бедную еврейку. И вот однажды, когда Антонида, не посещавшая занятия из-за болезни, вернулась в класс под общие радостные возгласы подруг, она увидела новую ученицу — генеральскую дочь. Та стояла перед трепещущей Лией и грозно внушала ей:
