Перед восставшими появилась новая вооружённая часть. Снова команда, вспышки огня, выстрелы, жужжание пуль, крики и стоны. Сапёры дали ответный беспорядочный залп, другой…
— Патроны кончаются! — с отчаянием крикнул Бунин.
— К Ханым-арыку! — скомандовал Волков.
Он понял — восстание задохнулось. Осталось одно: укрепиться в бараках Второго стрелкового полка. Там была крепкая революционная организация. Конечно, сдача неизбежна, но можно будет выговорить кое-какие льготы. Иначе подвергнутся уничтожению почти триста человек.
Но расчёты Волкова не оправдались. За спиной оказалась рота юнкеров, а впереди Первый стрелковый полк и подоспевшая сотня казаков. Завязалась слабая перестрелка, патроны кончились. Казаки и команда разведчиков приступили к разоружению сапёров. Кое-кто успел переправиться через Ханым-арык и бежал в степь. Но большинство сдавало оружие врезавшимся на копях казакам. Одна группа, где были Бунин и Гессен, яростно отбивалась штыками.
— Кончено! Хуже смерти ничего не будет! — крикнул Волков и бросил винтовку, Товарищи последовали его примеру.
Поздним вечером техник Глухов ехал из Ташкента в селение Троицкое к брату. В переулке он заметил прижавшегося к дереву солдата в мокрой одежде.
— Не выдавай, — тихо произнёс беглец.
— Один? — спросил Глухов.
— А тут в огороде ещё двое…
— Зови. Пусть обождут вон в тех зарослях, Приду за ними, когда тебя устрою.
Солдат сбегал к сухому арыку, где залегли товарищи, переговорил с ними и вернулся.
Глухов решил одного спрятать до поры до времени на сеновале у брата. В Егоре он был уверен — по выдаст, Дмитрий повёл солдата огородами к сеновалу.
— Залезай. Жди, когда придут. Не кури.
— Некурящий, — ответил солдат, стуча зубами. Быстро взобрался наверх и зарылся в сено. Глухов снял лестницу, отнёс её за постройку. Затем пошёл по переулку, окликнул двух беглецов:
— Таясь, следуйте за мной.
Он привёл их к Нурмату, там были Ильгар и Азиз-певец, младший сын Арина. Солдатам обрили головы и переодели в узбекские костюмы: чернявого в халат, а белобрысого в женскую паранджу. Ильгар и Садык посадили их на арбу и повезли в старый город. С ними ехал и Азиз.
В Троицких лагерях всё ещё раздавались выстрелы, прожекторы, как щупальцами, шарили лучами во всех направлениях. Дмитрий вызвал брата и шёпотом объяснил, в чём дело.
— А мы думали, ночное ученье проходит. Будь покоен, Митяй, вызволим христианскую душу. Спрячу парня в саду, там тайничок есть, ни одна живая душа не узнает. Еду сам носить стану, баба у меня шумливая да языкастая, ещё проболтает…
