— Назад! Назад! Коляска начальника края.
К воротам сада приближалась целая колонна экипажей. Толпу оттеснили, и праздничный кортеж въехал в узкий живой коридор. Начальник края и его свита покинули коляски, вошли под арку. Здесь его уже ждал священник. Начался молебен.
— Кто этот высокий, бородатый? Он ещё не стар, а весь в орденах, — тихо спросил Ронин стоявшего рядом секретаря редакции.
— Гм… О нём осторожнее. Обласкан. Получил звание почётного гражданина за "плодотворную деятельность по развитию торговли и промышленности в крае"… Ворочает миллионным делом. Но не удивлюсь, если случится война и все наши дела с его помощью будут известны противнику.
— Таких и при дворе в Питере немало. Бедная Русь! Кто только не продавал её оптом и в розницу…
Вместе с толпой Ронин шёл по аллеям. За ним едва поспевал секретарь редакции. Однако около павильона ремесленного училища Ронин услышал знакомый и милый голос "Татьяны". Багрова показывала экспонаты и давала пояснения гостям. Хотелось подойти к ней, протянуть руки, но он поборол в себе это желание и снова ускорил шаг.
— Послушай, Виктор Владимирович, куда это тебя несёт? — взмолился секретарь.
Ронин очнулся, недоумённо посмотрел на своего спутника. Они вошли в павильон, где были представлены военные экспонаты. Ронин сразу остановился перед двумя картинами. Это были копии с полотен Каразина и Рубо "Штурм Геок-Тёпе".
— Постоим здесь, — предложил он.
— Пожалуй, — согласился секретарь редакции, — действительно интересно.
— Я был участником штурма. Вот Скобелев… Смотри, смотри — дикий наездник, это Громов. Обоих уже нет в живых. Как мало осталось боевых туркестанцев.
Он задумался. Очнулся от слов товарища:
— Взгляни-ка, Виктор Владимирович, прислали на выставку скорострельную пушку образца 1909 года. Интересный экспонат, не правда ли?
Ронин оторвался от картин, подошёл посмотреть орудие.
— А вот и последнее слово техники — пулемёт "максим", — продолжал восхищаться секретарь.
— Это изобретение американского конструктора Максима Хайрема Стивенса, — пояснил Ронин. — Я бы предпочёл, чтобы мысль изобретателя работала на благо человека, а не для его уничтожения.
— Ну, дорогой мой, золотой век не скоро настанет. А пока: хочешь мира — готовься к войне.
К ним подошёл редактор в сопровождении заведующего научным отделом выставки Остроумова.
— Николай Петрович просит побывать у него в отделе, — обратился редактор к секретарю. — Посмотрите, что можно дать в газету. А вы, Ронин, пишите общий обзор. На себя беру отчёт об открытии выставки. Надо спешить.
