— Говорил я вам, Аглаида Романовна, что Онегин будет настоящий. Смотрите, не влюбитесь.
— Уже влюбилась.
Она, легко проскользнув между полотнами декорации, скрылась за кулисами.
— Сергей Петрович, — обратился Ронин к Юдину, — представьте меня Татьяне. Мы не знакомы…
— Пойдёмте. Что, о "петухе"-то забыли?
— Так этот "петух" для концерта предназначен.
Они нашли Багрову в гримёрной.
— Милая Татьяна! — торопливо произнёс Юдин. — Позвольте представить капитана Ронина — герои былых битв, укротителя диких коней… Онегин, грозящий запеть петухом…
Багрова удивлённо глянула на своего партнёра:
— Петухом? Не понимаю…
— Он вам разъяснит. А я бегу следить за выполнением программы. — Юдин скрылся на сцене.
"Онегин" и "Татьяна" остались вдвоём. Она смотрела доверчиво и ласково.
— Мне непонятны слова Сергея Петровича, поясните.
Она подошла к трюмо. Естественно, без жеманства, стянула с головы парик, протянула его Ронину. Тряхнув остриженными локонами, привела в порядок причёску и села в кресло.
Ронин следил за каждым её движением и машинально втиснул парик в шляпу, где лежали его перчатки.
— Какое надругательство! — улыбнулась девушка. — Ну, о каком петухе шла речь?
Ронин вынул парик, положил шляпу на подоконник и, присев напротив Лады, рассказал о своей угрозе в редакции.
— Вот и всё, дитя моё…
Пушистые ресницы взлетели вверх, изумлённый взгляд ожёг его.
— Что значит "дитя моё"?
— Иллюстрация моего возраста. У меня трос внуков, седые виски, за плечами долгие годы жизни.
Он говорил так, словно убеждал самого себя. Руки всё ещё перебирали машинально её парик.
— Ну и что? Всё это неубедительно. Семидесятипятилетний Гёте, замкнутый, суровый старик, забыв свою учёность, своё величие, как мальчик влюбился… Да оставьте в покое татьянинскую причёску.
Она вырвала из его рук парик и швырнула на окно. Он поднял на неё глаза.
— Да, взаимная любовь старика Мазепы и его крестницы. Всё это патология. Молодость и старость — это огонь и пепел. Огонь гаснет под пеплом… Простите, как я должен вас звать? Я не хочу официально, мои годы дают право…
— Пожалуйста, зовите как хотите. У меня множество имён.
— Какие же всё-таки?
— Моя мамочка оказала мне плохую услугу, выбрав имя Аглаиды. Она зовёт меня Лада. Бабушка зовёт Аида, подруги — Ага. Понимаете — Ага?! Я просто в отчаянии… А кому нравится — Глая. Одним словом, судя по Тредиаковскому: "Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй". Выбирайте любое…
Любуясь оживлённым лицом девушки, Ронин спросил:
