— Кто же это?
— Князь Епанчинцев, старый туркестанец.
— О, я в восторге от его "Тактики стремительности в бою". Разве он жив?
— Ему за семьдесят, но бодр и плодотворно работает.
— Такой старости можно позавидовать. Что же, выпьем за счастливую старость.
Он протянул свою наполненную рюмку к Ронину, желая чокнуться. Тот поспешно налил в бокал чёрный тягучий напиток.
— Ну, батенька, вкусы у вас английские. Как можно сменить коньяк на портер, — сипло рассмеялся уездный.
— На вкус и цвет товарища нет, — щегольнул русской пословицей подошедший Саид-Алим.
Он ходил между гостями, присаживаясь то к одному, то к другому. От вина отказывался, потешно скашивая глаза на сидевшего поодаль Ишана-Ходжу.
Мусульмане не пили спиртного. Им подавались чашки с чаем, то светлым, чуть желтоватым, то тёмным, густого настоя. Но странное дело, — опустошив по небольшому чайнику, гости вдруг заражались весельем, глаза у них разгорались щёки краснели. Ишан-Ходжа заметил это и спросил у молодого прислужника:
— Что в чайниках подаёшь правоверным?
— Лучший чай, святой отец.
— Принеси мне, хочу отведать!
Прислужник, прижимая руку к сердцу, поклонился и бесшумно исчез. Через несколько минут он вернулся. Два чайника и небольшая пиала стояли на красивом подносе.
— Что это? — пытливо глядя в глаза юноше, спросил Ишан-Ходжа.
— Кок-чай и фамиль-чай, да спасёт вас аллах! — невозмутимо ответил тот.
Ишан-Ходжа осторожно попробовал поданный напиток и поморщился — это был обычный чай.
— Не понимаю, — сказал он соседу, — чай, а люди раскраснелись, как от вина.
— Много ели жирного, много пили горячего, — односложно заметил Ариф-Ходжа.
— Гм… много ели… Мудрец сказал: "Говорить что вздумается — дело глупца, есть что попадётся — дело зверя". Падает нравственность мусульман. Мне пишет ишан из Андижана: в русском городе на сто пятьдесят домов приходится пятьдесят питейных заведений, в которых по пятницам наша молодёжь пропивает весь недельный заработок.
За столом стало ещё оживлённее.
Немного захмелевший полковник говорил Ронину:
— Как это вам не надоест Туркестан? Не любят нас аборигены, да и дичь здесь страшная. Долго не пробуду, хочу перевестись на Кавказ.
Ронни глазами указал на приближающегося хозяина.
— Вы плохо знаете местное население.
— Взгляните на того, кто сидит рядом с ишаном.
— Ариф-Ходжа Азисходжинов, наш гласный, — подсказал подошедший Саид-Алим. — Прошу, полковник, бокал шампанского.
Взяв с подноса бутылку, обёрнутую салфеткой, он ловко открыл её и налил высокие бокалы шипучим вином.
