— Чувствую, себя немного лучше. По-прежнему роюсь в архиве. Живу у безрукого, помнишь его?
— Не пьянствует?
— Выправился человек. Я занимаюсь с его девочкой, готовлю в школу. Так он вместе с нею одолевает грамоту.
— Тянется народ к знаниям. А единственную школу для взрослых закрыли, — проговорил Бетгер.
Ронин задумчиво смотрел вдоль улицы, в ту сторону, куда ушла Лада Багрова. Проговорил со вздохом:
— В Питере часто повторяют слова поэта Гиляровского. Удачные у него экспромты:
В России две напасти:
Внизу — власть тьмы,
А наверху — тьма власти…
— Перескажу Хмелю, обрадуется, будет повторять каждому, — улыбнулся Древницкий.
— Как он себя чувствует?
— Что же не навестил родню?
— Только сегодня приехал. Устроюсь — побываю.
— Скрипит наш Хмель, суетится, но стареет…
Ронин встал, попрощался.
— Пойду в редакцию. Надо дела устраивать…
В редакции верстали завтрашний номер газеты.
— А, Виктор! Птица перелётная, где блуждал? Садись, рассказывай, — приветливо встретил его секретарь редакции.
Сбежались сотрудники. Знакомились, жали руку, расспрашивали о столице.
— Кш, кш! Налетели, как воробьи на пшеницу. Занимайтесь своими делами, — помахивал газетой секретарь. — Нам что-нибудь привёз? Не всё же отдал "Ниве"?
— Найдётся и для вас… — ответил Ронин и, как бы между прочим, спросил: — Постоянной работы в редакции нет?
— Поспел вовремя. Нам нужен человек, знающий литературу. Понимаешь, растёт Ташкент, культурные запросы повышаются. Объявились некоторые таланты. Шлют нам стихи, рассказы и очерки, а заниматься ими некому. Возьмёшься?
— Не откажусь. Когда зачислите?
— Хоть завтра. А приступай сегодня. Вот какой ворох писем.
Ронин взял первый попавшийся конверт, распечатал, вынул листок, исписанный размашистым почерком. Это были стихи. Прочёл: "Миг вечности". Задумался.
— Подписано странно — Адал… Адреса нет.
В это время вошёл невысокий сухощавый пожилой человек в полувоенной форме. Секретарь весело приветствовал его:
— Сергей Петрович! Сообщение для хроники принесли?
Тот поздоровался с секретарём и, заметив Ронина, протянул ему руку:
— Как это кстати вы появились на нашем горизонте, Виктор Владимирович.
— Всем я оказался кстати, — улыбнулся Ронин.
— Вы, кажется, выступали на любительской сцене?
— Приходилось.
— В следующее воскресенье ставим в Военном собрании картину из "Евгения Онегина". Сцена в саду. А Онегина начальство угнало в срочную командировку. Мы все в уныние пришли.
— Кто у вас Онегин? — вмешался секретарь.
