— Плохо, ой, плохо, Касым! Бедная женщина!
— А что с нею?
— Почти год болела она. Проклятый бек погубил двух женщин. Одну заразил его гость, а другая простудилась, когда на речке кошмы катала. Погубил, обеих погубил!
— Ов-ва! Значит, Дильбар сюда придёт больная? Аллах акбар! Что я с ней буду делать?..
— Не придёт Дильбар. Бек выгнал их вчера в одних рубахах. Твоя жена ушла к скалам, что на полпути отсюда, и там замёрзла.
— Ой-бой! Несчастная моя голова! Почему ты знаешь, что замёрзла? Может быть, вернулась в арк… — обманывая самого себя, произнёс Касым.
— Нет. Я долго шёл по её следу. Она свернула с тропы и притаилась за большим камнем. Видно, искала, бедняга, защиты от ветра. Но разве камень спасёт…
— Горе на мою голову! Помоги мне, мерген, схоронить жену.
— За этим и пришёл.
Но схоронить Дильбар им не пришлось. Рано утром Касым с Ирматом отправились к скалам. Невдалеке от большого камня острый глаз охотника заметил старый рваный кавуш, дальше им попались грязные лоскутья пёстрой рубахи Дильбар.
За камнем трупа не нашли.
Волки совершили погребальный обряд.
А ещё через год, выполняя наказ бека доставить во дворец двадцать коней для нового отряда нукеров, Касым, в метель возвращаясь к табунам, простудился и вскоре умер. Ильгар остался сиротой.
Хоронить Касыма пришли односельчане. Вырыли могилу, кто-то прочёл молитву, и опустили тело в яму.
Вернувшись в юрту, Машраб посмотрел на жалкий скарб, оставшийся после соседа, сказал хмуро:
— Вот и кончилась жизнь большого труженика, но робкого человека.
Он подошёл к Ильгару, тихо плакавшему около отцовского седла, и окликнул:
— Перепел! А где твой конь богатырский? А ну-ка, забирай его. Будешь у меня жить. Хочешь?
Мальчик приник щекой к сильной руке кузнеца.
В Поршниф они явились после полудня. Машраб и мерген крупно шагали, а Ильгар ехал шагом на своём Буране. Выхоженный Ильгаром, трёхлетний конь стал красавцем. Резвый и сильный, он танцевал под всадником.
В кишлачной чайхане собрался народ. Теперь часто в чайхану стали заглядывать нукеры бека. Число этих бездельников выросло до восьмидесяти человек. Дотхо всё жаловался, что верных людей ему не хватает. С отрядом обычно ездил беков любимец Сабир. Он участвовал в набегах на мирные кишлаки, стегал плетью неплательщиков, срывал с женщин ожерелья и серьги, рвал платья на девушках, обнажая тело.
Он весело рассказывал беку о своих "подвигах". Это забавляло Дотхо.
В этот раз Сабир явился в чайхану с десятками нукеров. Ему хотелось послушать, о чём говорит народ, и потом донести господину.
