- Уилл. - Ее строгий голос врезается в мои грезы о свежей мягкой белизне. - Ты слушаешь? Она что, издевается?
Я поворачиваю голову, смотрю на неё и доктора Хамид и качаю головой, как та игрушка, хотя и в самом деле не слышал за всё время ни слова. Они обсуждают результаты моих первых, после начала пробного курса, тестов. Прошла неделя или около того, но, как обычно, ничего не изменилось.
- Нужно набраться терпения, - говорит доктор Хамид. - Первая фаза клинических испытаний на людях началась всего лишь восемнадцать месяцев назад.
Я смотрю на мать - она внимает доктору, энергично кивает, и ее короткие светлые волосы прыгают вверх и вниз. Интересно, за какие ниточки ей пришлось подергать и сколько денег выбросить, чтобы устроить меня сюда.
- Мы наблюдаем за ним, но Уилл должен помочь нам. Должен свести к минимуму посторонние влияния. - Доктор смотрит на меня, и ее худощавое, тонкое лицо серьезно. - Уилл, риск перекрестной инфекции еще выше сейчас…
Я не даю ей закончить:
- Не кашлять на других больных. Понял.
Она хмурится, и ее черные брови ползут вниз.
- Держаться на удалении так, чтобы исключить возможность прикосновения. Ради их и твоей безопасности.
Я поднимаю руку жестом клятвенного обещания и произношу слова, которые можно, наверное, считать девизом всех больных кистозным фиброзом:
- Всегда полтора метра.
Доктор Хамид кивает:
- Ты понял.
- У меня B. cepacia так что этот разговор бессмысленен. - И в ближайшее время положение не изменится.
- Ничего невозможного нет! - уверенно говорит она.
И моя мама тут же подхватывает:
- Я верю. И ты должен верить.
Я широко улыбаюсь, показываю аж два больших пальца, а потом поворачиваю их вниз и стираю улыбку. Какая чушь.
Доктор Хамид прокашливается и смотрит на мою маму:
- Ладно. Я вас оставлю.
- Спасибо, доктор. - Мама пожимает ей руку с таким энтузиазмом, словно только что подписала контракт со своим самым несговорчивым клиентом.
Доктор Хамид улыбается мне одними губами и выходит. Мама поворачивается, впивается в меня колючим взглядом и рубящим голосом говорит:
- Мне стоило огромных усилий добиться включения тебя в эту программу.
Если под «усилиями» понимать выдачи чека, которого хватило бы для отправки в колледж небольшого поселка, то она действительно сильно постаралась, чтобы я смог стать живой чашкой Петри.
- И чего ты хочешь? Благодарности за то, что засунула меня еще одну больницу, где я только время попусту теряю. - Я встаю и подхожу к ней ближе. - Через 2 недели мне исполнится восемнадцать. По закону - совершеннолетний. И тогда ты уже не сможешь мною командовать.
