— Как дела, мужики? — спрашивал он. Доктор вполголоса докладывал ему по состоянию больного. Командир согласно кивал, и спрашивал мичмана: — Как, держишься? — Держусь кое-как! Товарищ командир! А последнее желание можно сказать? — Тьфу на тебя, Леня! Скоро уже долетим, как на ласточке! Заштопают тебя в главном госпитале в лучшем виде — вон, сам комфлота персонально каждый сеанс твоим здоровьем интересуется. Еще будешь бегать, как новенький, вприпрыжку! — Ага! Только я, когда до госпиталя доберемся, кроме твоего апендикса, попрошу-ка язык и еще кое-чего тебе укоротить! — проворчал старпом вполголоса. — Нет, товарищ командир! — настырно вмешивался мичман — Дайте мне стакан воды, пистолет и два патрона! Выпью воды, ни в кого стрелять не буду — только в старпома и в себя! Больше ни в кого, точно говорю! — А старпома-то за что? — изумился командир. — Да воды не дает, гад, издевается! — обиженно сказал больной, покрывшись испариной. Короче, потребовались новые санитары — чтобы как-то разрядить обстановку — старпом, при всей его силе и выносливости — тоже не был железным человеком…
Перепробовав всех записных и запасных внештатных санитаров, с которыми доктор, согласно расписанию, эпизодически проводил теоретические занятия, и, признав их полную профнепригодность в качестве санитаров в операционной он лично изгнал с их позором. В процессе борьбы выяснилось, что забыли про пришлых приписанных курсантов. — А что? — сказал старпом, почесав рано седеющие волосы на затылке. — Парни — здоровые! Опять же — вахты не несут, урона для боеготовности не будет, да и приобщаться к реалиям жизни пора! Хрен его знает, что может в нашей службе и когда пригодиться! — резонно заметил Алексей Цаплин.
Сказано — сделано! Офицер взялся за телефон внутрикорабельной связи и, через несколько минут, курсанты уже построились перед амбулаторией, спиной к толстой-толстой трубе ракетной шахты.
Критически оглядев нас, доктор сказал: — Дело, мужики, предстоит совсем простое: ну, во-первых, не давать больному пить, как бы он не орал, как бы не умолял. Никакой ложной жалости! Если выпьет — ему сразу — лохматый белый песец! Белый — белый! А когда я скажу — так берете тампончик, в воду окунаете, отжимаете слегка, и губы, легонечко так, мичману смазываете.
Во-вторых, салфетку надо периодически менять на разрезе. Ну, это я вам наглядно покажу — как да что — ничего сложного! Подумаешь! И все дела! Тем более, сменять друг друга будете, да и идти осталось уже до базы меньше суток, плюс-минус несколько часов. Справитесь. А? — доктор с надеждой заглядывал нам в глаза. «И в самом деле?» — подумали два здоровенных балбеса — я и Ромеев, — пукуа па? — в том смысле, что — «почему бы и нет?».
