— Нет, не похоже на фрица. У них звук неравномерный, металлический.
Рев моторов приближался. Неужели немец, в такую погоду? Четверка истребителей на небольшой высоте ураганом пронеслась в сторону запада.
— Наши! Ей-богу, наши! Красные звезды видел?! Это тебе, брат, не фриц! Молодцы ребята.
Бойцы машут вслед улетевшим птицам. На лицах появляются улыбки. Летите, орлы!
Частые выстрелы на немецкой стороне возвестили, что истребители уже над врагом.
Четверку самолетов, пролетевшую в это дождливое утро над линией фронта, вел старший лейтенант Губин. Еще с вечера был получен приказ: утром штурмовать войска противника на шоссейной дороге. Губин лег рано, но спал плохо. Ночью он вставал и долго вглядывался в черную густоту ночи, раздувал ноздри, нюхал влажный воздух, точно хотел по запаху угадать летную погоду. Ничего хорошего не было, только дождь да редкие вздохи ветра в голых мокрых деревьях. Губин зло чертыхался и уходил спать. К утру погода не только не прояснилась, а стала еще хуже. Сырой туман осел на землю. Видимости — никакой.
Астахов вскочил до сигнала и, не одеваясь, выбежал на улицу. Так и есть — летать нельзя. Расстроенный, он ушел умываться. С неохотой позавтракал, есть не хотелось.
— Ты не заболел? — участливо спросил его Широков.
— Всегда можно найти способ пристукнуть фрица, а попробуй бороться с этой мутью. Зубами ее не разорвешь, как бы ты этого ни хотел, — пошутил Абашидзе.
— Ты же сам знаешь, как нужен нам этот полет. Именно этот. Прикрываясь моросью, они протащат сотни машин, да еще посмеиваться будут, — отвечал Астахов.
Широков сказал, усмехнувшись:
— Ничего, друг, не каждый день пировать, и отдохнуть надо.
Не зная, чем заняться, Астахов пошел к самолетам. Два дежурных истребителя стояли под открытым небом, на них не было даже обычной маскировки. Кто полетит в такую погоду? В укрытии около его восьмерки возился механик Опанас Колесник, простоватый парень, с таким широким лицом, что, видя Колесника, Астахов всякий раз задавал себе вопрос: по ремеслу или по такому же лицу Опанасову прадеду дали фамилию?
— Здравствуйте, товарищ младший лейтенант, — широко улыбаясь, приветствовал он Астахова.
Астахов недовольно махнул рукой.
— Ну, как машина? — спросил он, поглаживая холодное влажное крыло истребителя.
— Як часы, товарищ командир, — улыбаясь, ответил Колесник. — Тильки б летать.
— Полетишь тут, — мрачно вздохнул Астахов.
За короткую службу в полку он успел привыкнуть к своему механику. Колесник нравился ему за веселый характер, за расторопность и аккуратность… Машина у него была всегда в идеальном порядке. Разбитые в первом боевом вылете приборы Колесник сменил раньше, чем Астахову в медсанбате перевязали лоб. (Осколок стекла рассек ему надбровье.)
