— По кусочкам, — добавила мама. Ей было явно не по себе. Неловко. Им обоим. Словно они говорили неправду. Или скрывали что-то важное.
Я долго смотрела на них. Мама скрестила на груди руки. Ее волосы снова упали на лоб, но она даже не пыталась их убрать. Папа вытянул руки по швам, нервно сжимая кулаки.
Почему они не говорят мне правду?
Я перевела взгляд на Франсин. Ее стеклянные глаза уставились в стену невидящим взором. Гудение, которое я слышала перед тем, как она заговорила, стихло.
Перед тем, как она заговорила?..
Да. Франсин говорила. Повторяла одни и те же слова: «Слушай меня».
А вдруг она пыталась что-то мне рассказать? Не выскочи родители, может, я бы получила так необходимые мне ответы?
Но теперь все, поезд ушел. Папа подхватил Франсин подмышку и понес вниз. Я знала, что он водворит ее обратно в подвал. В Запретную Зону.
Но запреты меня больше не волновали. Я должна была узнать правду.
А значит, надо спуститься в их драгоценную лабораторию и поговорить с Франсин — узнать, что она так хотела мне поведать.
Шанс представился уже на следующий день, после уроков. Дома никого не было. Настало время получить ответы.
23
Я заставила Гейтса пойти со мной. Ему не больно хотелось снова спускаться в лабораторию. Вся эта история с роботами пугала его не на шутку.
— Я уже по ночам не сплю, — сетовал он по дороге из школы. — Всякая гадость снится, прямо как тебе. Жуткие кошмары. Я хочу просто забыть о Франсин и о том, что мы видели у тебя в подвале.
— А правду узнать ты не хочешь? — спросила я.
Он покачал головой:
— Меньше знаешь — крепче спишь.
Ну и ладно. Теперь мы оба спим не слишком крепко. Оба растеряны и напуганы.
Каким образом Франсин собрала себя заново? Как ей удалось подняться по лестнице к моей комнате? Почему Франсин твердила «Слушай меня»?
— Честное слово, мне кажется, что она пыталась меня предупредить, — сказала я Гейтсу. Мы подходили по дорожке к дому.
— Это бред, — возразил он.
— А что по-твоему не бред? — огрызнулась я. — С тех пор, как мы смастерили Франсин, наша жизнь — сплошной бред.
— Ну так пускай остается в подвале, — пробормотал он. — Давай сделаем вид, будто ничего не было.
— Я сделаю вид, что этого не слышала, — проворчала я, открывая дверь кухни. — Не могу поверить, что ты такой трус.
— Это я-то трус? — Похоже, мои слова сильно его задели.
Невымытые тарелки так и стояли на столе с завтрака. К сковородке на плите присохли комки яичницы.
— Где же миссис Бернард? — удивилась я. — Она всегда убирает со стола.
