Лилиан Дюнкерк, в светло-голубых брюках, сидела на балконе своей палаты. Ночь уже давно прошла и была забыта. Здесь в горах всегда так было — проходила ночь, наступало утро, и проходила паника ночи как тени на горизонте, почти не оставляя в памяти никаких следов. Лилиан нежилась в лучах полуденного солнца. Его свет был похож на тонкий, сверкающий занавес, за которым скрывалось ушедшее вчера и ещё не стало реальным грядущее завтра. Перед балконом в наметённом за ночь снегу торчала бутылка водки, которую ей подарил Клерфэ.
Зазвонил телефон. Лилиан сняла трубку. — Да, Борис. — нет, конечно, нет до чего бы мы дошли, если бы так поступали?.. Давай не будем говорить об этом конечно, можешь зайти да, я одна, кто тут ещё может быть?..
Она вернулась на балкон. Какое-то мгновение она раздумала, не спрятать ли ей водку, но потом принесла из комнаты рюмку и откупорила бутылку. Водка была очень холодная и хорошая на вкус. — Доброе утро, Борис, — сказала она, услышав шум открывающейся двери. — А я водку пью! Выпьешь со мной по маленькой? Тогда возьми себе рюмку. — Она удобно устроилась в шезлонге и стала ждать. Волков вышел на балкон с рюмкой в руке.
Лилиан облегченно вздохнула. «Слава Богу, на этот раз — без нотаций», — подумала она. Он налил себе водки. Она протянула свою рюмку. Он налил и ей полную. — Почему ты пьёшь, душечка, в чём дело? — спросил он. — Боишься рентгена?
Она покачала головой.
— Опять повышенная температура?
— Вовсе нет скорее — пониженная.
— А что Далай-лама сказал о твоих последних снимках?
— Ничего. Что он может сказать? А мне самой — безразлично.
— Ну и ладно, — заметил Волков. — Вот за это и выпьем!
Он залпом выпил свою рюмку и убрал бутылку. — Налей мне ещё, — попросила Лилиан.
— Пожалуйста, сколько угодно.
Она внимательно наблюдала за ним. Она знала, что он терпеть не мог, когда она пила, но она также прекрасно знала, что сейчас он не станет уговаривать её прекратить пить. Для этого он был слишком умен и знал, в каком она настроении. — Ещё по одной? — спросил он вместо того, чтобы отговаривать её. — А то ведь рюмки маленькие!
— Нет, не надо. — Она отставила рюмку в сторону, не глотнув ни капли. — Борис, — начала она и устроилась поудобней, поджав под себя ноги. — Мы прекрасно понимаем друг друга.
— Что ты говоришь?!
— Да. Ты слишком хорошо понимаешь меня, а я — тебя. В этом наша беда.
Волков рассмеялся. — Особенно когда начинает дуть фен.
— Нет, не только.
— Или когда приезжают чужаки.
