— Всего одну неделю.
— Хорошо, но помните: мы требуем от вас строгого соблюдения наших законов.
Тут в комнату вошел председатель комитета Тхат. Оба гостя начали кланяться, с какой-то радостью приветствуя его.
— Наше почтение, уважаемый господин председатель!
Сан напирал на слово «уважаемый».
Тхат довольно заулыбался.
— Здравствуйте, здравствуйте! Какие дела привели вас сюда?
— Регистрация документов — дела, по которым мы не стали бы беспокоить уважаемого господина председателя! Но господин Тиеп вызвал нас… и только что отчитал, — торопливо проговорил Сан.
Тхат удивленно взглянул на Тиепа.
— Вот оно как! Ну, закончился ваш разговор или нет?
Тиеп молчал — по армейскому уставу он не имел права говорить без разрешения в присутствии своего начальника. Сан воспользовался этим.
— Уважаемый господин председатель, в ваше отсутствие господин Тиеп уже решил все вопросы, касающиеся нас. Разрешите откланяться.
И они, отвесив низкий поклон, вышли. Тхат причмокнул, глядя им вслед, и сказал:
— Совсем еще зеленые, молоко на губах не успело обсохнуть!
Тиеп недовольно возразил:
— Не такие уж зеленые, особенно этот Сан. С ними надо держать ухо востро! Понаблюдать за этими святошами… Ну ладно, хватит о них. Хочу доложить тебе об основных делах.
Тхат подсел к столу. Тиеп зажег керосиновую лампу, которая давала мало света, зато сильно коптила. Заглядывая в записную книжку, Тиеп обстоятельно говорил по каждому вопросу, делая пометки то в одной, то в другой бумаге, поступившей из центра. Тхату было трудно слушать, глаза слипались, голова сама собой клонилась на грудь. Решения, принятые Тиепом, с одной стороны, как бы снимали с Тхата тяжелое бремя ответственности, но с другой — получалось, что его роль сведена на нет, и это, конечно, раздражало председателя. Тиеп, в свою очередь, чем дальше, тем больше злился на безразличие Тхата. Он говорил намеренно громко, стучал по столу карандашом, шумно выпускал дым после глубоких затяжек. Ему хотелось поскорее кончить свое не встречавшее никакого отклика сообщение, встать и уйти. Договорив, Тиеп сунул записную книжку в карман рубашки и направился к выходу, ночь уже наступила. Тхат тоже поднялся, с хрустом потянулся, зевнул во весь рот, но, словно спохватившись, снова сел на место и взял в руки большую тетрадь, лежавшую на столе.
Во дворе Тиепа ждал Выонг.
— Ты не очень спешишь? — спросил он, подходя к нему.
— А куда спешить? — улыбнулся Тиеп. — Дома никто меня не ждет. У тебя дело ко мне?
