— Господи! За что ты покарал меня! Я все бросила, пошла за ним, а он издевается. Человека из-за него убила, а теперь он меня порешить хочет!
Дык поморщился и весь как-то обмяк, всю свою злость выразив в одном тяжелом вздохе. Плача и охая, жена поднялась и прошла в дом.
С самого утра они ничего не ели. Жена лежала, уткнувшись лицом в стенку, и плакала, девчонка вертелась около. Дык почувствовал что-то похожее на угрызения совести и уже хотел пожалеть жену, как вдруг услышал какие-то странные звуки: она не то смеялась, не то рыдала. Господи, уж не рехнулась ли она? Дык вбежал в дом. Кажется, она и впрямь сошла с ума. Мыло, нитки, синьку, носки, перчатки — словом, все, что носила на рынок, она бросила в корзину с солью и рыбным соусом. Потом села на постель и палкой стала выбрасывать все из корзины и раскидывать по комнате. Увидев Дыка, она громко захохотала.
— Иди сюда, послушай, что я скажу тебе! Я все выбросила!
Он покачал головой.
— Пусть никто не ходит торговать! Слышишь? А мы с доченькой скоро уйдем. — И она расхохоталась как безумная. Потом заплакала. Девчонка тоже заплакала. Жена Дыка сразу же вытерла слезы и закричала: — Не реви! Куда я пойду, туда и ты. Буду я сыта, будешь сыта и ты. А стану умирать, и тебя убью.
Девочка испуганно умолкла. Видя, что Дык стоит как в столбняке, жена взяла его за руку и усадила рядом с собой.
— Садись, хочу с тобой потолковать… Думала, приеду сюда, все забуду, что было. Но ты… из-за меня столько горя хлебнул и до сих пор все мучаешься. Уж лучше мне уйти.
Дык вздохнул. Она взяла его за руку и со слезами на глазах начала ласково уговаривать:
— Мы не можем больше жить вместе. Прости! Разреши мне уйти.
Дык сидел неподвижно, словно не слышал ее слов.
— Я ничего не возьму: ни денег, ни драгоценностей. Да и тебе они не нужны. Выбрось все в реку.
— Что же ты, прямо сейчас и уйдешь? А жить как будешь? — опомнился наконец Дык.
Она покачала головой.
— Ничего. Как-нибудь проживу, милостыню буду просить!
— Что же ты сама себя губишь? Оставайся.
— Нет.
— Тогда и я пойду с тобой.
— Нет! Нет! — испуганно вскрикнула она.
Дык замолчал.
— Ты не думай, никого у меня нет, одна я ухожу, — добавила она, угадав его мысль.
— Ну, как хочешь. Не могу же я тебя привязать, — огорченно ответил Дык.
— Я чистую правду тебе сказала. Пожалей и отпусти меня с миром. — И, подумав немного, добавила: — Если я смогу забыть… Если смогу стать другой, тогда, может, вернусь… — Она заплакала. — Но ты не жди… Я никогда, никогда…
