Ти Фео согрелся, перестал стонать, как будто бы даже задремал. Тхи Но тоже стало клонить ко сну, но проклятые москиты не давали покоя. Тхи Но подумала о блузе, оставшейся на берегу, и отправилась за ней. Надевая блузу, она увидела кувшины и вспомнила, что собиралась принести домой воды. Тхи Но наполнила их и понесла к себе в хижину.
Луна еще не зашла, и до утра было, наверное, далеко. Тхи Но решила, что можно еще поспать, и улеглась в постель. Однако удивительные события минувшего вечера никак не давали ей покоя. Вспомнив все как следует, она рассмеялась и долго ворочалась с боку на бок — сон как рукой сняло…
Когда Ти Фео проснулся, в хижине было невыносимо душно, а из сада доносилось щебетание птиц. Судя по всему, солнце поднялось уже высоко, но в его хижине без окон даже днем царил полумрак.
Очнувшись после долгого пьянства, Ти Фео чувствовал себя опустошенным и разбитым. Во рту была горечь, руки, ноги онемели, сердце щемило от смутной тоски. Может, похмелиться? Однако даже мысль о вине приводила его в содрогание и вызывала тошноту. Теперь он боялся вина, как отравившийся человек боится пищи. До чего весело щебечут птицы. Громко смеются крестьяне. Они идут на базар. Слышен стук весла — это лодочник гонит рыбу в сеть. Почему до сегодняшнего дня он ничего этого не слышал? Боже! Какая тоска!
«Как выручка?» — «Сегодня на три су меньше». — «Значит, прибыли никакой!» — «Уметь надо, тогда на каждом куске по пяти су можно заработать…» — «Конечно, но все же…» — беседуют проходящие мимо женщины; одна из них, торговка материей, должно быть, только что вернулась из Намдиня.
И опять сердце у Ти Фео болезненно сжалось. На него повеяло чем-то очень далеким, забытым… Ведь было время, когда он мечтал о семье: сам батрачит, а жена ткет и ведет хозяйство. Потом можно скопить денег, купить небольшой клочок земли…
Сейчас он впервые подумал о том, что уже стар и все еще одинок. Да, нерадостная у него жизнь! И за что ему досталась такая судьба? Впрочем, разве уж он так стар? Около сорока… Не так уж это и много, однако семьей теперь не обзаведешься, поздно. Прожито больше половины. Ничто его до сих пор не могло сломить, таким он был крепким, а тут надо же, заболел. Значит, жизнь здорово его потрепала. Так вот в конце осени холодный ветер с дождем как бы предупреждают: зима не за горами. Ти Фео впервые подумал о надвигающейся старости: болезни, холод, переносить который в дырявой хижине с каждым годом будет все труднее, и, что всего страшнее, одиночество.
