— Ты дурака не валяй! Я покупаю, а не выпрашиваю! Думаешь, зажилю? Спроси в деревне, случалось ли когда, чтобы я долги забывал? А денег у меня хватит! Я отдал их на хранение советнику. Вот схожу вечером к нему, и ты свое получишь.
— Не смею сомневаться в вашей честности, — всхлипывая и вытирая нос подолом, ответила хозяйка, — но у меня так мало наличных…
— Ладно, заткни глотку! Сказано, вечером уплачу. Сдохнешь, что ли, сию минуту без денег?
Ти Фео забрал бутылку и вышел из лавки. Он сорвал в чьем-то саду несколько еще незрелых бананов и, запустив руку в корзину проходившей мимо торговки-разносчицы, прихватил оттуда щепотку соли. Зеленые бананы с солью показались очень вкусными. Впрочем, к вину всякая закуска казалась ему вкусной.
Опорожнив бутылку до конца, он утер губы и нетвердым шагом побрел к дому Киена, уведомляя каждого встречного, что идет требовать с советника долг. Глаза Ти Фео налились кровью, губы нервно дергались. Едва взглянув на него, советник понял: жди опять скандала, еще слава богу, что в руках у Ти Фео нет пустой бутылки.
— Куда это ты собрался, Ти? — с важным видом спросил советник.
— Мое почтение, господин! — хрипло приветствовал его Ти Фео. — Явился вот. Хочу кое о чем потолковать.
Голос его звучал довольно зловеще и не предвещал ничего доброго, хотя держал себя Ти Фео пока вполне пристойно. Почесывая то затылок, то за ухом, он продолжал:
— Помните, вы отправили меня как-то в тюрьму? Так вот, мне там очень нравилось… Да, да… Разрази меня гром, коли вру. Мне там было совсем неплохо! Хоть кормили исправно… А в деревне что? Ни клочка земли у меня нет, палку и то воткнуть негде. Чем жить — не ведаю. Вот и пришел я проситься обратно в тюрьму.
— Опять пьян! — заорал на него советник. Он всегда начинал в таких случаях с крика, чтобы прощупать противника, узнать, что у того на уме.
Одним прыжком Ти Фео очутился рядом с советником, выпучил глаза и угрожающе потряс кулаком.
— Капли во рту не было! Просто желаю в тюрьму — и все!.. А не отправите, так я… я… — Ти Фео сунул руку в один карман, потом — в другой, выхватил ножик и вскинул его над головой, — прирежу кого-нибудь, и, может быть, не одного, — прошипел Ти Фео сквозь зубы. — Тогда уж волей-неволей придется отправлять меня в тюрьму…
И Ти Фео принялся с вызывающим видом полосовать ножиком поверхность дорогого полированного стола. Советник громко рассмеялся, — ничем он не гордился так, как своим уменьем смеяться в нужную минуту, — совсем как Цао Цао
